На обратном пути в сторону главного входа в тени он обнаруживает, четвертого, застрявшего между двух огромных рулонов бумаги. Нижняя часть бывшего оператора погрузчика торчит между ослепительно белыми цилиндрами, раздробленная до неузнаваемости, все его жидкости вытекли и высохли на цементном полу под ним. Верхняя часть существа дёргается и бьётся в конвульсиях, безжизненные молочные глаза глупо таращатся.
— Что за дела, приятель? — говорит Филип, приближаясь к нему с пистолетом. — Новый день, новые беды… да?
Зомби бессильно чавкает в воздухе перед лицом Филипа.
— Запоздалый обед?.
Чавканье.
— Съешь это.
22-калиберное эхо выстрела с шумом разрушает скулу оператора погрузчика, делая его молочные глаза чёрными, и отбрасывает сильным ударом кусок его полушария. Всплеск смеси крови, тканей и мозга обрызгивает ряд древних официальных документов, в то время как верхняя половина мертвяка бессильно опадает.
Филип восхищается своим произведением искусства: ярко-красный завиток на небесно-белом поле, и занимается этим довольно долго, прежде чем догнать остальных.
Глава 7
Они проводят ночь в застеклённом кабинете бригадира, высоко над основной площадкой склада Джорджия Пацифик. Посветив себе фонариками на батарейках, они сдвинули столы и стулья в сторону, и расстелили спальные мешки на линолеумном полу.
Прежний владелец, должно быть, практически жил в этом маленьком в двести квадратных футов гнезде. Здесь есть компакт-диски, стереосистема, микроволновая печь, небольшой холодильник (продукты внутри в основном испорчены), ящики с конфетами, бланки технических заданий, полупустые бутылки алкоголя, канцелярские принадлежности, свежие рубашки, сигареты, корешки чеков и порно.
Филип едва ли произносит слово за всю ночь. Он просто сидит у окна, выходящего на помещение склада, иногда делая глоток виски из пол-литровой бутылки, которую он нашёл в столе. В это время Ник в противоположном углу молча читает маленькую книжку Священного Писания при свете фонаря. Ник утверждает, что берёт с собой эту немного потрепанную книгу в кожаном переплете всюду, куда бы ни шёл, но другие редко наблюдали его за её чтением… до сих пор.
Брайан смешивает солёные крекеры с тунцом, чтобы хоть как-то покормить Пенни, но она отказывается. Она, кажется, погружается всё глубже в себя, её глаза теперь словно покрыты коркой льда, Брайану её состояние кажется непонятным ступором. Позже, Брайан засыпает рядом с ней, в то время как Филип дремлет в крутящемся кресле у затянутого грязной проволочной сеткой окна, через которое когда-то бригадиры наблюдали за своими бездельниками. Впервые Брайан видит, что его брат настолько поглощен собственными мыслями и спит не рядом со своей дочерью. Это не сулит ничего хорошего.
На следующее утро они пробуждаются от лая собак где-то на улице.
Тусклый, бледный свет проникает через высокие окна, они быстро пакуют вещи. Ни у кого нет аппетита для завтрака, поэтому они сразу идут в ванную комнату, наклеивают на ноги пластыри, чтобы предотвратить появление мозолей, и надевают дополнительные носки. Пятки Брайана уже болят от пройденных миль, и никто не знает, сколько им предстоит пройти сегодня. У каждого из них есть одна смена одежды, но ни у кого нет сил, чтобы переодеться в чистое.
На выходе все, кроме Филипа, старательно избегают смотреть на тела, лежащие в лужах крови на складе.
Филипа, кажется, даже стимулирует созерцание трупов в дневном свете.
Снаружи они обнаружили источник лая. Приблизительно в ста ярдах к западу от склада свора отбившихся животных, в основном дворняжек, дерётся из-за чего-то розового и рваного на земле. При приближении Филипа и остальных, собаки бросаются в рассыпную, оставляя объект их внимания в грязи. Брайан опознает объект по мере приближения к нему и мягко говорит Пенни кодовое слово:
Эта вещь — отделённая человеческая рука, разжёванная настолько сильно, что выглядит как мокрая тряпичная кукла.
— Не смотри, тыковка, — бормочет Филип дочери, и Брайан притягивает Пенни к себе, закрывая ей глаза.
ebooksa