- Не стоит, Близзард. Там одни осколки, - отвечает Лена. - Разбился вдребезги, когда ты... там на скалах... Чёрт с ним.
Когда я умерла там, на скалах. Должна была умереть. Должна была не услышать ни единого слова из разбитой давным-давно красивой безделушки, тем более, находившейся в пустоте между зеркалами.
- Подарок на Рождество? - догадалась.
- На что-нибудь - на что хочешь, - отвечаю её же словами.
Я не вижу, что за окном. И лицо-то её различаю с трудом. Ясно одно - произошло что-то невероятное, и медальон тут ни при чём. Потому что последняя мысль, которую я помню, как человек - это штормовая лавина ледяного моря Межзеркалья, и чёрный перстень, который берёт в руки тот, кому я отдала всю себя. А дальше - темнота, и вереница образов, ярких, незамутнённых. Без страха, без сомнений, без сожалений. Сущность зверя.
Она обнимает меня: руки ободраны до крови стальными браслетами наручников. Обнимает осторожно, не до конца ещё веря во всё произошедшее. Тонкие пальцы, такие знакомые, и такие знакомые лихорадочно блестящие глаза. И я понимаю, что, наверное, люблю её. Люблю эти пальцы и эти глаза. И другие пальцы, измазанные соком растений, и другие глаза, с огненной искрой за стёклами очков. Никогда не любила: мы не можем позволить себе случайной любви. Зверь не знает, что такое любовь - к человеку. Зверь смог полюбить только нелюдей - странным, извращённым чувством. Кровавую убийцу Легран и своего хозяина, своего Господина, который в прошлую ночь лунного затмения, наверное, перестал быть человеком.
Это даже не любовь. Это просто целостность. Все мы - часть одной силы. Я не знаю, что это: может быть, смерть; может быть, хаос; может быть, просто сама тьма и таящаяся в ней боль. Я не такая умная, как учёные из Башни Наук, и моему пониманию это не доступно. Я просто живу. И вдруг понимаю, как и зачем здесь оказалась Лена. Вот почему открылось зеркало: когда кто-то по разные стороны стекла одновременно хочет быть вместе, рядом, хочет с чудовищной силой - прозрачная грань не выдерживает и поддаётся. Только для этого надо хотеть так, что это называется только одним словом.
Но я понимаю и другое - она никогда не признается в этом. И я никогда не признаюсь.
- Поклялся утопить меня в моей собственной крови. Дориш, - вместо этого говорю я, пытаясь пошутить.
- Они вернутся, - сообщает Лена. - Верно, кольца ищут.
Она смеётся. Я смотрю прямо в её глаза и вижу совсем рядом впечатанное в руку клеймо. Я перевожу взгляд на свою руку и вижу то же самое. Я не приносила новую Клятву верности. Мне просто не надо было её приносить, потому что я УЖЕ исполнила её.
Хозяин.
Старинный дом за решётчатой оградой.
Кресло у окна.
Хрустальная нить связи.
Он смотрит сквозь стекло, а потом поворачивается, и я вижу его глаза, в которых мерцает пламя.
- Милорд, - еле слышно говорю я.
И он приходит. Нет ни шума, ни криков, ни грохота вылетевшей двери. Я даже не знаю, остался ли во всей крепости хоть кто-нибудь живой. Мельком замечаю несколько неподвижных тел, грязными кучами лежащих на камнях, но знакомых лиц вроде бы нет. Хотя полагаться на своё зрение я пока что не могу; после удара Дориша оно восстанавливается слишком медленно. Лежит ли тут сам Дориш, раскатанный по полу, или нет - мне всё равно. Меня обнимают сильные руки моего хозяина, и больше мне ничего не надо.
Я не помню весь долгий путь до Близзард-Холла, помню только то, что проделываем мы его в полной тишине. Хозяин оставляет меня одну в спальне, и я тут же засыпаю, даже не успев удивиться этому забытому ощущению - звенящей заснеженной тишины.
Утро - а, может быть, уже и не утро - наступает неожиданно, обрушившись на меня лавиной дневного света из окон и чувством чьего-то присутствия. Инстинкт зверя говорит, не опасного присутствия: я открываю глаза и вижу багровую искру всепоглощающего взгляда... и я тону в этих глазах. Милорд сидит рядом на кровати, и молча смотрит на меня. И мне становится так хорошо и спокойно, как не было уже давно. С того последнего вечера, который мы провели у камина. Мне так хочется вернуть всё это - чтобы он запустил руки в мою густую шерсть и гладил меня по голове, и огонь бы горел в очаге, бросая отблески на его лицо.
ebooksa