Я пожимаю плечами: Джои утверждает, что другая наколка тоже как-то связана с волками, но, честно говоря, половину я не помню. Он подходит и проводит по руке пальцем.
- Странно, совсем не больно, - говорю я.
- А ты как будто и не рада, что не больно? - ухмыляется он. - Хорошо тебя контузило там, где ты была.
- А откуда ты знаешь, где я была? - подкалываю я. - Если даже мне это не известно? А вдруг я, например, преступник? Маньяк-убийца?
- И поэтому твоих отпечатков пальцев нигде нет, - продолжает он. - В следующий раз скажи, что ты - пришелец из космоса, будет смешнее. Хватит гнать, Райс! Тебя проверяли и перепроверяли сто двадцать пять раз, прежде чем сюда взять. Как будто сама не знаешь.
Конечно, знаю. Плюс на эмоциональную стабильность, и на толерантность, и на чёрт знает что ещё. Мне тогда ещё сказали, что, через какой бы ад я не прошла, на моей психике это не отразилось никак. И я очень мало что принимаю близко к сердцу. Помню, Джои остался у меня как-то ночевать. Утром я встала первой, приготовила себе тосты и кофе, включила телевизор. Показывали какую-то интересную передачу про Холокост, Освенцим и Треблинку. Я так увлеклась, что не заметила, как Джои проснулся. Оказывается, он долго глядел, как я с упоением жую и смотрю на кадры документальной хроники с печами крематория и кучами гниющих трупов.
- Ну, у тебя и нервы, - сказал он тогда.
- Только не говори, что ты побежал бы блевать, - парировала я.
- Нет, не побежал бы. Но и есть бы тоже не смог, - ответил он серьёзно.
А, по-моему, смог бы. Что в этом такого? Напрасно Джои прибедняется - с нервами у него всё в порядке. Когда мы с ним пинаем очередного торчикозника, он, не моргнув глазом, спокойно счищает пальцами кровищу со своих армейских ботинок и вытирает руки о штаны. Вот и сейчас он сильно нажимает на свежевыколотый рисунок и смотрит на меня, ожидая реакции.
- А так? - спрашивает он.
- Отвали, Джои! - смеюсь я.
- Хорошо Ли бьёт, - продолжает он, не выпуская мою руку; наоборот, сжимая ещё сильнее, потому что видит, что мне это нравится. - Пусть живёт пока, придурок обдолбанный.
Это он про опиумную курильню. Да, пусть Ли пока живёт. Пригодится ещё.
- Да, забыл. Кстати, о маньяках-убийцах, раз уж ты заговорила. С завтрашнего дня объявлен совместный рейд нашего отдела и убойного. У них завал: серийника поймать не могут. Теперь шеф решил брать не качеством, а количеством.
"Едрить твою налево! Этого ещё не хватало!" - в сердцах думаю я, и говорю:
- Здорово, Джои. Я просто счастлива. А в качестве обмена опытом надо предложить, чтобы убойщики помогали нам ловить Большого Тони.
- Это не я придумал, Райс, - он разводит руками. - Скажи об этом шефу.
Конечно, никакому шефу я ничего говорить не пойду. Чёртов сукин сын! Почему бы ему не взять за правило, что каждый должен заниматься своим делом? Жирный ублюдок!
В бешенстве я со всей силы ударяю ногой по столу. На мне-то "Мартинсы" с титановым стаканом, а вот столу приходится плохо - он съезжает со своего места, теряя по дороге рассыпанные карандаши, монитор содрогается и чуть не падает, а Джои орёт: