– Не, до бога ей далеко, да и до дьявола тоже. Она простая и хорошая! Немножко странная: тихая такая, домашняя, все пишет и пишет себе в уголке в свободное время, когда я сплю.
Тут Алиса выпрямилась и сказала:
– Нет, ты скажи: вот откуда мы бы знали о вашем сказочном мире, если б ни сказочники, а? Нет, тут что-то не так! Тут прячется какая-то тайна. Ничего, я ее разгадаю, у меня жизнь длинная.
Леший сделал вид, что чистит ногти:
– Ну, не такая уж и длинная.
Девица на его замечание не обратила внимания и продолжила рассуждать:
– Итак, Грибнич – мой папа, Царь-самодур – мой дед, Яга – бабушка, с мамой потом разберемся, а мы с Динкой кто?
– Хо-хо-хо! Никто. Если бы вы были кем-то тут, то вы бы сюда никак не смогли попасть. А раз вы тут, значит, вас тут нет!
– Вот и врешь, а как же баба Яга, которая туда-сюда шныряет?
Лешак потер свой умный лоб:
– А знаешь что, когда твоя мама Инна закончит писать эту сказку, уговаривай ее написать продолжение. Глядишь и узнаешь, кто ты, кто Диана, и кто есть кто твоя мамашка.
– Ладно, – согласилось дитя и оглянулось.
Дианка спала, свернувшись калачиком. Прижавшись к ней, дремал Тимоша. Алиса, по старой памяти, очень сильно приревновала ворона к сестре, но вскоре одумалась: «Эх-хэ-хэх, это ж бесы гуляют в моей душе!»
Она беспомощно взглянула на нежить.
– Гони чертей, гони их к чертовой матери! – забранился лесной дух, почти как дед Иван.
Алиса засмеялась:
– Во-во, к чертовой матери! Я люблю вас обоих, – сказала она Тимофею и сестренке.
И прилегла рядышком, уткнувшись в теплую, мохнатую Динкину спину, приобняв своего черного принца. А засыпая, пробормотала:
– Дедушка Леший, а ты сам в нашем мире кто?
– Ха! Ты как встретишь хороброго лесничего Лешку, то знай, что это я. Не встречала пока?