Или позвонить Джабаровой? Наверняка она удивится, когда узнает, кого крышует сержант Громовой.
Дорогие читатели, я обещал вам по главе каждый день до Нового года, но вынужден нарушить обещание. Эта глава — последняя в этом году, потому что семья очень ругается, что не видит отца :-(
Засим я прощаюсь с вами до 4 января. Поздравляю вас с наступающим Новым годом! Желаю вам всего самого наилучшего!
Глава 17. Я мзду не беру
Меня разбудил назойливый стук в дверь. За окном было темным-темно, и я не понял, уже утро или еще ночь. Трехэтажно ругая того, кого принесло в такую рань (или далеко за полночь), я собрался посмотреть в глазок, но его в двери не оказалось, и пришлось просто крикнуть:
— Кто?
— Открывай, это Кирилл, — ответили мне. — Громовой.
Ага, Шкет, он же сержант Шкет, он же покровитель рыночных вороваек и воришек.
События прошлого дня промелькнули перед глазами: и как вора поймал, и как идиотом себя выставил, и как Артур предлагал меня оформить. Потом я позвонил майору Джабаровой, чтобы поделиться новостями о Шкете, который сейчас тревожно сопел у меня за порогом, но она попросила перенесли серьезный разговор на сегодня, когда приедет, чтобы меня прописать в общежитии.
Значит, уже утро.
— Давай потом, Кирилл Громовой, — зевая, сказал я, не имея ни малейшего желания его впускать. — Я сплю.
— Да открывай уже, Саня! — одновременно раздраженно и с мольбой воскликнул Шкет.
— Чего надо-то?
— Поговорить. Кое-что утрясти.
Мозг соображал туго, но одно я понял: нужно выслушать сержанта Шкета, потому я щелкнул щеколдой и посторонился, пропуская его в комнату. Кирилл ссутулился, окинул взглядом комнату, вытащил из пакета бутылку коньяка и шоколадные конфеты, поставил на стол. Больше всего ему хотелось расположить меня к себе. Я напрягся, уж очень подозрительным показалось желание. Нездоровым каким-то.
— Ты точно меня с бабой своей не перепутал? — съязвил я, усаживаясь на кровать и протирая глаза.
— Перетереть нужно, — проговорил он виновато, — о вчерашнем. Ты это… извини. Мы не знали.
Ах вот в чем дело! От понимания у меня глаза распахнулись. Наверное, веселый наряд во главе со Шкетом не знал, что это я спас Джабарову, а теперь все увидели билборд с моей физиономией и в осадок выпали.
— Да не парься, все обошлось. Менты крышуют ворье, ворье не беспредельничает. Всегда так было, — сказал я вовсе не то, что думал, просто мне была интересна реакция сержанта.
Плечи расправились, глаза заблестели, он положил на стол сотенную.