Больше всего на свете она хотела Новый год и — выпить шампанского с ананасом. И чтобы рядом был мужчина. А еще — узнать, что за девчонка соблазнила ее сына. По сути Ирина Тимуровна уже распрощалась с делами, а тут ее снова пытаются нагрузить. Потому она заговорила не сразу, и в речи ее особой заинтересованности не было.
— Рынки — это рассадник человеческой заразы. Идя туда, каждый честный гражданин должен понимать, что он рискует. Ты же видел государственные магазины? Разве там в чем-то недостаток?
— То есть щипачи — нормально… — С губ чуть не сорвалось «в вашем мире», но я вовремя прикусил язык. — Хотел сказать, на рынке можно творить любой беспредел?
Неужели и она заодно с Достоевским, просто не знает, что он и Карасик повязаны? А я, дурак, понадеялся, что в этом мире все по-другому! Что тут искренне говорят: «Служу Советскому Союзу» — со слезами на глазах. Идиот. Так и помру идеалистом, и не своей смертью.
— Нельзя, конечно, — все так же холодно продолжила она. — И ты поступил похвально, хотя очень рисковал. Мы периодически проводим на рынке рейды, ловим криминальных элементов и незаконных торгашей. Но на их место приходят другие.
— Наверное, потому, что милиция им помогает? — спросил я, сообразив, что с Джабаровой нужно действовать прямо, намеков она может и не понять.
Лицо Ирины Тимуровны исказила злоба, она вытаращилась возмущенно, глаза стали по пять копеек.
— Что?! Что ты несешь?
Она всей душой желала врезать мне за то, что я порочу честь советской милиции.
Впервые в жизни мне хотелось расцеловать человека, горящего желанием меня по стенке размазать. Вот теперь можно и про Карасика, и про Кирилла Громового, который покрывает воров. Возможно, это лишь стечение обстоятельств, и Шкет Кирилл не имеет отношений с криминальным авторитетом, но вдруг именно он поспособствовал покушению на начальницу и сливает информацию?
Когда Ирина Тимуровна услышала имя Карасика, то побледнела и чуть не поехала на красный сигнал светофора, еле успела ударить по тормозам и проговорила:
— Вот же крысеныш, с двух рук ест! — Ее глаза метали молнии, уголок рта подрагивал.
Проехав перекресток, она припарковалась у обочины, включила аварийку и задумалась, сложив руки на руле. Я не трогал ее — пусть думает. За пару минут она проанализировала услышанное, сделала выводы, кивнула своим мыслям и обратилась ко мне:
— Спасибо, Саша. Я проведу расследование, но по всему выходит, что ты прав. Можно сказать, ты спас мне жизнь дважды. И, возможно, не только мне. Сейчас мы пропишем тебя, а потом… Чего ты хочешь? Может — работать в правоохранительных органах? Как пострадавший от кыштымской аварии, ты имеешь право выбирать, где служить Родине: в рядах советской армии или в добровольческой дружине, подконтрольной милиции. А может — в стройотряде?
Я представил себя рядовым милиционером. Картинка не вязалась.
— Мне нужно решить прямо сейчас?
— Как только пропишешься, появишься в базе военкомата. Тогда тебе пришлют повестку. Ты попадаешь под весенний призыв, так что время подумать есть.
— Да чего думать, если других вариантов нет, согласен. Но честно признаюсь, спорт мне больше по душе.
Лицо майорши перекосило, но она быстро взяла себя в руки.
— Биатлон? — вскинула бровь Ирина Тимуровна, очевидно, вспомнив мой выстрел.
ebooksa