Нерушимый 2

— Да!!! — откликнулись в зале.

— Мясо, убейте друг друга! — исступленно заорал в микрофон Крыс.

Противник зарычал и под рев публики побежал на меня.

Я нанес один удар и скользнул в сторону. Мужик по инерции пронесся к прутьям, врезался и рухнул на пол. Я сложил руки на груди, ожидая, когда меня выпустят.

Несколько секунд ошеломленной тишины… и восторженный рев трибун, перекрываемый воплем Крыса:

— Да-а-а!!! Номер тридцать три побеждает!

Глава 5

Эта нога у того, у кого надо нога

Удивило, что никто не стал отсчитывать секунды, позволяя моему противнику подняться. Крыс объявил, что я победил, после чего судья, до того стоявший без дела, подбежал ко мне и поднял мою руку.

— Дорогие гости, смелее чествуем победителя! — заорал Крыс.

Снова вспыхнули прожекторы, ослепили меня, и лица за прутьями слились в черную колышущуюся массу.

Я понимал, что происходит. Победителю боя даже такого ничтожного уровня, низшего в турнире для мяса, дают свою толику славы, запускают эндорфиновую карусель в крови, дабы он проникся и желал еще, и еще, и еще.

Тем временем мой соперник встал, держась за железный прут. На его лбу наливалась багрянцем полоса от столкновения с ограждением, а во взгляде читались недоумение и досада.

Спустя где-то минуту ограждение втянулось в пол, и боец, проигравший схватку с прутьями, отшатнулся, снова упал на задницу. К нему подошел амбал, вздернул за шкирку и повел к выходу. Проигравший шел, понурившись, опустив плечи, и нарядная публика, присыпанная блестками, расступалась, шарахалась от него, словно могла заразиться невезением.

Меня же Крыс повел путем победителя — к шторе, за которой обнаружилась другая дверь. Крыс открыл ее, и я оказался в раздевалке, похожей на первую, только потом тут пахло сильнее, и было, не считая меня, двенадцать бойцов — тех, что прошли отборочный тур.

Среди прочих выделялась растопырившая колени накачанная женщина лет тридцати пяти, ростом превосходящая многих мужчин.

Она пила, жадно присосавшись к бутылке. Проскользнула мысль, что я, идиот, так спешил, что даже воды с собой не взял. Женщина же, напившись, вытерла рот предплечьем. Очень некрасивая женщина: глазки-буравчики посажены так глубоко, что их едва видно, надбровный валик, скошенный лоб, нос картошкой.

Собравшимся здесь предстояло подождать, пока сразятся остальные. Судя по моему номеру, бойцов получилось нечетное количество — тридцать три, значит, во втором круге должно участвовать семнадцать человек.

В этой раздевалке явных рахитов наподобие тех возрастных мужиков и сизоносого алкаша не наблюдалось, и все равно большинство участников было изрядно помято не в боях — жизнью.

Понятно почему. От хорошей жизни сюда не шли: госслужащим, обеспеченным государством, незачем было рисковать здоровьем. Значит, рисковала либо молодежь, жаждущая легких денег, как эти студентики, либо те, кого на стабильную высокооплачиваемую работу не брали: обанкротившиеся фарцовщики, бывшие сидельцы и прочий лихой люд.