И последние пятнадцать минут только единожды противник прорвался к нашим воротам, но опасных моментов не было. Зато у их ворот — было хоть отбавляй. Особенно красиво выступил Микроб — брел-брел понуро, ртом воздух хватал, и вдруг как расправит плечи, как стартанет к их полузащитнику с мячом! Он не просто скорость набрал, а так рванул вперед, что прям блинканул! А полузащитник ростовский замешкался, думая, кому пасануть. И тут — Микроб мяч забрал, да как ускорится и — пас Клыкову, тот — Бураку. Бурак — Рябову. А тот как рванул к воротам, собирая паровоз защитников.
Вызвал огонь на себя и — мяч вбок, Микробу. Удар!
Я встал на цыпочки: черт не видно!
Рев трибун… Гол?
Хер.
Штанга. Вот теперь выматерился я.
Все-таки хороший у ростовчан вратарь. Крутой, я бы даже сказал. Три мяча отбил. Наши могли бы сравнять счет, но не судьба, хотя давили ростовчан еще как.
В общем, после матча, хоть мы и продули, не было этого выматывающего чувства, что тебя поимели. Все-таки мы зубы показали, заставили противника понервничать и забили гол престижа.
Димидко вместо того, чтобы нас распустить, свистнул и жестом поманил за собой, а когда мы собрались вокруг него, скомандовал:
— В тренерскую все!
Я пробежался взглядом по трибунам, силясь рассмотреть Лизу. Что она собиралась мне сказать такое, чего нельзя написать в сообщении? Для девушек порой сущий пустяк становится событием.
Мы направились в тренерскую. Причем настроение у всех было, как будто мы выиграли: парни перешучивались, подбадривали друг друга, только Микроб все время зевал и еле держался на ногах.
Рассевшись по местам, мы приготовились внимать, и, кажется, я знал, что собирается сказать Димидко.
— В общем так, ребята, — проговорил он и вдруг вызверился: — Вы — мудаки! Особенно — Хотеев, Клыков и Рябов с Погосяном. Надо объяснять почему?
Все молчали. Кто руки свои разглядывал, кто бутсы — в глаза тренеру не смел посмотреть никто. Кроме меня.
— Вы, блин, не просто черти кривоногие! Вы — кисейные барышни какие-то, которым нужно благословение Нерушимого. Без благословения и игра не игра, можно косячить, так получается? А если так, то каждый из вас — говно, и яйца… Выеденного яйца… Тьфу. В общем, говна вы безъяйцевые! Да, и ты Матвеев, че вылупился? Вот че ты вылупился? Есть что сказать? Не было Нерушимого — никто не играл. Как появился — по-нес-лось! Ну да, у нас крутой вратарь, а вы тогда кто? Вы все зачем? Выходит, и команды у нас нет, один Нерушимый пусть стоит в воротах и делает ничью? Так? Хотеев! Ты че заснул?
Федор и правда дрых, аж слюну пустил. Встрепенулся, подобрался и спросил:
— Что?
— Что-что! Баба тебя твоя заездила, вот что! Сил играть не осталось.
— Да ладно тебе, — вступился за Микроба Колесо. — Парень выложился по полной. Сам же видел, что он творил.
ebooksa