— Секса, — подал голос маячивший на заднем плане Клыков.
Погосян обернулся:
— Тебе хорошо… ну, или нет. Ты и так без него.
Щеки Клыкова вспыхнули, он потупился.
— Короче, парни, побежал, — я пожал протянутые руки, — до вечера… может быть. Я как раз заслужил все самое хорошее.
Глава 26. Вам сделают предложение, от которого вы не сможете отказаться
Из-за затемненного стекла я видел, что Лиза уже на месте, тянет через трубочку коктейль. Было 19.30, до закрытия оставалось полчаса. Есть нечто неуловимое, необъяснимое и неподвластное анализу: вот так смотришь на человека, который ведет себя обычно, но ясно: что-то с ним не то.
Как только я вошел, девушка улыбнулась как-то виновато и окаменела, пальцы сжали трубочку так, что она, наверное, аж сломалась. «Я должна вам сказать, что мы расстаемся», — это первое, что пришло на ум, даже пульс участился.
Раздеваясь на ходу, я направился к ней. Хотелось улыбнуться, но тревога не придаст улыбке искренности. Повесив куртку на спинку стула, я уселся и попытался считать ее желания: она хотела, чтобы не было… чтобы было… чтобы я не отрекся.
— Что стряслось? — прямо спросил я, усаживаясь и накрывая ладонью ее бледную руку.
Судя по непонятным желаниям, бросать она меня не собиралась.
— Саша, — проговорила она и замолчала, отводя взгляд.
— Да что такое? Говори уж, раз собралась. Ты мне изменила?
В ее глазах заблестели слезы, она затараторила:
— Нет, ты что! Я… Мне страшно. У меня… ну, эти дни всегда день в день. Хоть часы сверяй, и вот, нету… Третий день уже.
Меня будто окатили холодной водой. Потом — горячей. А потом напряжение ушло, и я растекся по стулу. Видимо, выражение лица у меня было странным, Лиза интерпретировала его по-своему, выдернула руку и затараторила:
— Я понимаю, что три дня — не тот срок, чтобы делать выводы, всякое бывает. И тест ничего не покажет, может, все еще наладится. Но мне так страшно с этим — одной! Не маме же говорить!
Меня словно мешком с мукой по голове приложило. Новость — пусть даже в таком пока размытом виде, догадка по сути, но… То, что я почувствовал, не понять молодому юноше без опыта прошлой жизни. У этого гипотетического юноши наверняка первым делом рассудок помутился бы от панических мыслей: охомутали! Прощай, свобода! Я не готов! Я еще не нагулялся!
Для меня же… Не зная, что сказать, но чувствуя, как щиплет в глазах, я потянулся к Лизе через стол и пробормотал:
— Лиза, ну ты что. Это ведь… это прекрасно!