А вот теперь захотелось садануть кулаком о стену.
— Но что, если ему эту программу подсадил в мозг кто-то их ваших… из наших? Кто такое мог сделать и встречался с Вавиловым? Вомбат… То есть Фарб?
Юля запрокинула голову и расхохоталась. Закрыла рот ладонью и перешла на шепот.
— Вомбат! А-ха-ха, точно! Но нет, он так не умеет.
Мне было не смешно.
— Значит, нужно выяснить, кто из суггесторов встречался с Вавиловым.
— Интересная мысль. Ты прав, я поработаю над этим. Его признание, да, крайне подозрительно — сам ведь Вавилов столько лет прослужил в органах. Теперь ты представляешь, насколько запутано дело, и как сложно найти концы? Давай, Саша, закрывать скользкую тему. Не дай бог нас подслушают.
Она подвинула мне протокол допроса, где я якобы отказывался говорить без адвоката. Получив мою подпись, положила документ в папку.
Наклонившись через стол, я прошептал:
— Если можно загрузить в голову такую программу, реально ли заставить сердце остановиться? Ядов, как я понял, в организме Вавилова не обнаружено?
— Реально, — кивнула Юля, враз посерьезнев и задумавшись.
— Что показало вскрытие?
— Некупируемый приступ тахикардии. Говоря просто: сердце начало биться часто-пречасто и остановилось.
— А ты сама понимаешь, как рискуешь? Мы ведь не бессмертны и не можем останавливать пулю взглядом. И если к убийству Шуйского причастен кто-то одаренный… — Я взял паузу. — Ведь возможна утечка информации, и тогда…
— Вряд ли я рискую. Я ж не буду проявлять рьяное рвение, а о нашей с тобой договоренности никто ничего не узнает, — прошептала Юля без особой уверенности, подошла к двери, послушала, никого ли нет с той стороны.
А мне вспомнились слова Кардинала, и я повторил их:
— На западе же ведь можно владеть хоть заводом, хоть яхтой, хоть самолетом, и не скрывать этого. А здесь ты вроде как область держишь, а нужно соблюдать приличия, вот одаренные туда, на запад, носы и повернули. Может же быть так?
— Вряд ли. Они не враги себе, — ответила Юля, и опять без уверенности. — Они полностью зависят от Павла Сергеевича… Горского.
— Даже если у тебя есть все, всегда будет хотеться большего, — прошептал я одними губами. — Одаренные ведь не святые.
— Ты прав. Такой вариант тоже надо рассмотреть. Спасибо.