Инициал Спящего

Поверхность под ногами словно затвердевала при каждом шаге, и из-за бурлящей стремнины ставить ногу ровно было непростой задачей.

Кроме того, при нашем появлении вода вскипела от налетевших со всей округи Каменных рвачей.

Они выпрыгивали, хватая нас зубастой пастью за ноги, и по-бульдожьи трясли головой, но в отличие от памятной мне первой встречи с ними, сейчас я был облачен с ног до головы в кольчугу и кожу.

Похоже, агрессивные рыбки, вцепившись, разжать челюсти уже не могли, так что на берег мы выбрались, увешанные трепыхающимися тельцами рвачей, как рождественские елки украшениями.

Там нас уже встречали, привлеченные шумом, Гипнотические жабы восьмого уровня. Они сели рядком, как бабульки с лавочки на крыше нашего жилого комплекса, и безуспешно пялились, пытаясь застанить нас взглядом. Безуспешно.

Бом, собравший с нас всех рвачей в сумку, скормил им несколько рыбешек и, смутившись, объяснил:

— У меня в детстве был лягушонок. Я его еще головастиком на речке поймал, держал в бутылке. А когда он метаморфировал в лягушонка, помню, я так радовался... — суровый здоровяк сглотнул подкативший комок. — На следующий день пришел из школы, а его наш тупой кошак схавал.

После этого удивительного признания последовал эмоциональный рассказ о глупом шотландском вислоухом «кошаке», и мы сделали передышку на то, чтобы высвободить сумки. Весь ненужный лут, включая вещи «Засады» и стаки Щетинок скальной многоножки, я отправил Перевес. Происходило это на глазах требовательно зыркающих жаб, так что в итоге, не выдержав, мы скормили всех рвачей им.

Потом Тисса обновила бафы, мы поели еды с бонусом на характеристики и выдвинулись в путь.

Пройти надо было около десяти километров вглубь Мраколесья по заросшей исчезающей тропинке.

В сумраке леса длинные и пугающие тени деревьев протянулись по хищной траве. Пробираться было нелегко не только из-за то и дело агрившихся мобов: ноги застревали в дерновине, спотыкались о кочки и неровную почву, да и деревья то и дело скоплялись в перелески, сплетаясь ветками и стволами в чудных изгибах.

Шли осторожно, хотя в этой части леса бродили посильные любому из группы мобы. Не хотелось отвлекаться и терять время.

Но мобы все равно, понятное дело, агрились часто — в противном случае здесь было бы не протолкнуться от игроков. Сложность Мраколесья сродни той, что в Болотине — этакая лайт-версия.

Группы неприятных мобов вроде гигантских пауков, жутких умертвий или бешеных волков встречаются часто, а так как они не стоят на месте, велика вероятность сагрить сразу не один пак. Для обычного игрока или неслаженной группы это обычно заканчивается вайпом.

Из-за всего этого до заброшенной деревушки мы добрались только ночью, решив не откладывать на завтра загадочный квест. Дома еще не рассыпались в труху, но были близки к этому. Почерневшие остовы домов выделялись на фоне подозрительно светлого окружения. Нагнувшись, я набрал в ладонь земли — она была серого, поблескивающего в свете Геалы цвета.

— Похоже на пепел, — сказал я.

— Пепел и есть, — подтвердил Краулер. — После зачистки здесь все сожгли к чертям собачьим.

— Странно, что за столько лет его не разнесло по окрестно...

— Алекс, забирай! — заорала Тисса.

Мой взгляд заметался, пытаясь вычленить в сумерках угрозу, и сделав это, я побежал. Угроза была повсюду — со всей деревни к нам стекались аспидные, поглощающие лунный свет, тени умертвий.