Господство

Юноша посмотрел на Пенелопу, ища поддержки, но та была абсолютно безучастна. Ничего нельзя было прочитать по ее лицу.

— Он поймал эту рыбу, ту, что на стене.

— Ага, — сказал Дион.

— Хозяин поймал эту рыбу.

— Ладно, я пошел. — Он попытался вырвать руку.

Она еще крепче ее сжала.

— Именно эту самую рыбину, что здесь. Хозяин поймал ее.

Внезапно ему захотелось ее ударить, треснуть по физиономии. Старуха продолжала что-то пьяно и бессмысленно бубнить, ее глаза уставились в одну точку, рот открывался и закрывался, а губы оставались неподвижными, как у чревовещательницы. Ему снова захотелось ее стукнуть как можно сильнее, чтобы ощутить кулаком кости под ее кожей, услышать ее крик, услышать ее вопль, когда он будет ее бить.

От запаха алкоголя у него начала кружиться голова. Он вырвался.

— Эта рыба из пластика.

— Хозяин поймал эту рыбу. — Голос у женщины стал плаксивым. Под тесным платьем двигалась грудь.

— Хозяин не ловил эту рыбу. Эта рыба из пластика. А вы просто пьяны. — Он поспешил через зал к Пенелопе, слыша, как люди за столиками позади него засмеялись.

— Он поймал эту рыбу! Именно эту рыбу!

— Пошли, — сказал Дион, взял Пенелопу за руку и повел к выходу.

— Счастливо провести остаток вечера, — сказала привратница, когда они торопясь выходили наружу.

Вечерний воздух был прохладным, свежим, колючим. Стояла тишина — шум ресторана остался за тяжелыми деревянными дверями.

— Что ей было нужно? — спросила Пенелопа.

Дион пожал плечами и глубоко вдохнул.

— Она просто напилась, эта старуха.

— Это ясно, но я не понимаю, почему ты так бурно на это реагировал? Мне показалось, что ты собирался ее ударить.