— Брак это схватка, каждый женатый мужчина вам это скажет.
Сир Ютор хохотнул.
— Боюсь, здесь будет лишь турнир на копьях, но кроме яйца дракона лорд Баттервелл обещал тридцать золотых драконов проигравшему в последней схватке и по десять рыцарям, выбывшим в предыдущем раунде.
Десять драконов это совсем неплохо. На десять драконов можно купить верховую лошадь, тогда не надо будет осторожничать с Громом в битвах. На десять драконов можно купить броню для Эгга и достойный рыцарский шатёр с вышитыми на нём Дунковыми вязом и падающей звездой. Десять драконов означают тушёного гуся и ветчину, и пирог с голубем.
— Тем, кто победит в своих схватках ещё и выкупы достанутся, — говорил сир Ютор, опустошая свой поднос. — И я слышал, некоторые делают ставки на исходы поединков. Сам лорд Баттервелл не любитель риска, но среди его гостей есть заядлые игроки.
Не успел он закончить, как с галереи менестрелей запели трубы, возвестив о появлении Амброза Баттервелла. Дунк, как и все остальные, вскочил на ноги, пока Баттервелл рука об руку вёл свою новую невесту по узорчатому Мееринскому ковру к помосту. Девушка была пятнадцати лет и только что расцвела, её лорду мужу было пятьдесят лет, и он только что овдовел. Она была румяной, он был серым. Плащ невесты, раскрашенный в зелёную, белую и жёлтую полосы, волочился за ней. Он выглядел таким тяжелым и жарким, что Дунк поразился, как ей хватает сил носить такое. Лорд Баттервелл, с обвисшими щеками и редкими льняными волосами, тоже выглядел тяжелым и жарким.
Отец невесты вышагивал прямо позади неё, держа за руку своего маленького сына. Лорд Фрей, лорд Переправы, был тощим мужчиной, выглядевшим элегантно в голубом и сером; у его четырёхлетнего наследника, который, казалось, вообще не имел подбородка, из носа текли сопли. Следом шли Лорд Костейн и Рисли, со своими леди-жёнами, дочерями лорда Баттервелла от первой жены. За ними — дочери лорда Фрея со своими мужьями. За ними — лорд Гормон Пик, лорды Смоллвуд и Шони и множество лордов помельче и владетельных рыцарей. Среди них Дунк углядел Джона Скрипача и Эйлина Кокшо. Лорд Эйлин выглядел уже подвыпившим, хотя официально пир ещё не начинался.
К тому времени как все взошли на помост, высокий стол был также переполнен, как и скамьи. Лорд Баттервелл и его невеста сели на усыпанный пухлыми пушистыми подушками двойной трон из позолоченного дуба.
Остальные разместились в высоких креслах с причудливыми резными ручками. На стене позади них с потолка свисали два знамени: башни близнецы Фреев, голубые на сером, и зелёно-бело-жёлтый триколор Баттервеллов.
На лорда Фрея была возложена обязанность вести тосты.
— За короля! — просто начал он.
Сир Глендон протянул свой кубок над миской с водой. Дунк чокнулся с ним, с сиром Ютором и с остальными. Они выпили.
— За лорда Баттервелла, нашего любезного хозяина, — провозгласил Фрей следующий тост. — Пусть Отец дарует ему долгую жизнь и много сыновей.
Они опять выпили.
— За леди Баттервелл, девственную невесту. Да благословит Мать её ребёнком. — Фрей улыбнулся дочери. — Я хочу внука ещё до исхода года. Близнецы подойдут мне ещё больше, так что взбивай масло хорошенько[9] этой ночью, моя радость.
Смех собравшихся взлетел до потолка, и гости выпили ещё по одной. Красное вино было крепким и сладким.
Затем лорд Фрей сказал:
— За Королевского Десницу Бриндена Риверса. Пусть свет лампы Старицы осветит его путь к мудрости.
Он высоко поднял свой кубок и выпил вместе с Лордом Баттервеллом, его невестой и остальными на помосте. А ниже соли сир Глендон перевернул свой кубок и вылил его содержимое на пол.
— Напрасная трата доброго вина, — заметил Мейнард Пламм.