— Они никуда и не делись… Там отец приехал. Сказал, чтобы я бросил все и срочно прибыл для серьезного разговора.
— Для какого это?
— Откуда мне знать, тут вариантов целая гора… Куда ни плюнь…
— Понятно… Так а я тебе зачем?
— Потому что он попросил и тебя захватить за компанию.
Вот это плохо. Прямо чувствую, что дело пахнет керосином… У меня на такие штуки интуиция хорошая, редко, когда подводит.
— Что молчишь? — спросил Нарышкин.
— Думаю вот…
— Ясно. Ну ты пока думай, а я начинаю двигать в твою сторону.
Я отключил телефон и сунул его в карман.
— Что-то случилось? — отвлек меня от мрачных мыслей Лазарев. — Ты прямо в лице поменялся.
— Нет, это я так… Тогда до субботы, Савва Дмитриевич.
— Удачи тебе, Максим.
Я махнул рукой на прощание и вышел из мастерской. Ох, чувствую прав старик, удача нам с Лешкой сегодня понадобится. Стал бы его отец просто так из Москвы в Белозерск ехать.
— Расслабься, Макс. Я же тебе говорил, зачем беспокоиться понапрасну? Скоро все разъяснится.
— Вот только мне твоих советов сейчас не хватает. Хотя… Заехать за пирожными по пути можно. Что-то мне сладенького захотелось.
Несмотря на то, что о предстоящей встрече с отцом Нарышкина я больше предпочитал не думать, время все равно тянулось очень медленно.
Такое ощущение, что к тому моменту, когда наконец приехал Лешка, прошел целый день. Хотя на самом деле всего пара часов после его звонка.
— Ты что в мастерской делал? — спросил он после того, как мы одолели половину пути до его дома.
— В посылке, кроме денег, еще и артефакт оказался — булавка с изумрудом. Подарок от графини. Только для чего он нужен, она написать забыла.