– Гм… А как давно, мсье Ларуш, вы были в Италии?
– Лет пять назад. Встречался с коллегами-медиумами на эзотерической тусовке. Почему вы спросили?
– Ваша фамилия с самого начала показалась мне знакомой.
– Возможно, вы встречали ее в каких-нибудь списках неблагонадежных элементов! – рассмеялся Жак. – Признайтесь, что Ватикан ведет учет своим идейным противникам.
Мужчины вернулись к скамейке, на которой сидела Фрида. Ларуш осмотрелся.
– Интересно, куда подевались Рэйчел со своим дружком?
– Наверное, пытаются дать свои объяснения всему, что произошло здесь минувшей ночью.
Форелли оказался прав. Уединившись с Клодом, Рэйчел рассказала ему о том, что сказал священник.
– Какие будут соображения, продолжатель дела Мегрэ?
– А какие могут быть соображения? Ума не приложу, зачем твоему дяде понадобилась книга о ведьмах. Форелли, конечно умен, но здесь он явно переборщил…
– Ни капельки! – заявила Мидллуайт. – И знаешь почему?
– Хватит блистать передо мной своим аналитическим складом ума. Не тяни!
– Все дело, дружище Клод в… Говядине!
– Форелли зациклился на ведьмах, а ты на тонкостях кулинарии?
– После ночного разговора в библиотеке, я с помощью Честера добралась до кухни и нашла в раковине давно размороженную говядину. Фрида соврала! Зачем?
– Понимаю. Она должна была как-то объяснить свои ночные блуждание по замку и брякнула первое, что пришло в голову.
– Остается только выяснить, зачем Фрида выходила на самом деле и мы постараемся сделать это сегодня ночью! – подытожила Мидллуайт.
– А почему ты думаешь, что именно сегодня ночью Фриде вздумается покинуть комнату?
– По теории вероятности. В этом месте каждую ночь что-то происходит. И еще… Мне надоела наша пассивность. Пора выяснить, кто, в конце концов, правит балом в замке. Сможешь придти в половину двенадцатого под окно моей комнаты?
– Нет проблем!