— Из Адлера⁈ — тут Нинель Кирилловна округлила глаза. — Как⁈
— Ну, если я скажу, что летел на крыльях любви, то вы скажете, что я наслушался романсов…
— Скажу. Не верю! — она прищурилась и развернулась, встала рядом.
— В таком случае — я был на одной… деловой поездке, уже находился в аэропорту, когда пришло ваше сообщение. Благо, оставались билеты на ближайший рейс. Это было достаточно безрассудно, потому что не знал, шутите ли вы, или нет.
Я продолжил идти к лестнице — спуск вниз вёл к гардеробам, спуск вверх преграждала табличка «Служебные помещения. ПОСТОРОННИМЪ ВХОДЪ ВОСПРЕЩЁНЪ».
— Я тоже не знала, идти или не идти, — кивнула она, продолжив идти за мной.
— Как видите, мы не обманули друг друга, Нинель Кирилловна.
— Куда вы меня ведёте?
В конце лестничного марша путь преграждала полосатая лента, недолго думая, я перемахнул через неё и подал руку.
— Мадемуазель?
— Там какой-то тёмный мрачный коридор… вы смутьян, нас могли заметить.
— И наверняка заметили… — сказал я, и словно в доказательства нашим словам где-то внизу послышался голос охранника:
— Молодые люди! Туда нельзя!
— Скорей! — скомандовал я, и это подействовало.
Нинель Кирилловна подхватила юбку, нырнула под ленточку, побежала по коридору.
Судя по всему, здесь сидела администрация концертного зала, а может, размещались какие-то творческие объединения — дальнем кабинете горел свет.
— Куда? — спросила Нинель Кирилловна, и я указал направление к одной из дверей.
— Эй! Вы куда, шпана малолетняя! — послышался грозный окрик охранника.
Я оглянулся: типичный бывший люмпен, нахмуренный, наверняка пьющий. Нинель Кирилловна на секунду замешкалась, затем сделала шаг вперёд, шепча что-то губами.
— Уходи, здесь никого нет… — твёрдо сказала она.