Срезанная ветвь

Подарки. Совершенно не готов. Прихватил по дороге со стола новозеландское винище и горсть шоколадных конфет.

— Ты куда? — спросила у меня мать.

— А, кстати, — я задержался в гостиной, обратив внимание на одну из картин в раме, стоящей в штабеле с другими работами в углу гостиной.

Небольшую, в стандартный лист размером картинку на стене. Там были солнце, дерево и игрушечный резиновый пингвин, нарисованный в нарочито-наивной манере. Пингвины. Она любит пингвинов. Смахнул картину с гвоздика, услышав за спиной диалог:

— Это, между прочим, Бородин-Кириллов, очень дорогой автор! Завтра его персональная выставка.

— Не мешайте, Наталья Артуровна, вы разве не видите — тут дело очень, очень серьёзное.

Дальше поймал дворецкого.

— Фёдор Илларионович! Ворота!

Он кивнул, открыл. Перебежал через дорогу, наискосок. Подёргал — ворота поместья Чистяковых, разумеется, были закрыты.

Итак, первое препятствие на пути к замку принцессы. Звонить, как я понял, было бесполезно. Я прислонил голову к прутьям — в углу, за забором, виднелся блок управления.

Вход в матрицирующий канал. Блокировка. Ввод ментального пароля — простой брутфорс, имена и фамилии хозяев, голос Нинель Кирилловны, что-то ещё… Не помогает.

Сзади кто-то тихо подошёл, я дёрнулся, уже готовый достать пистолет.

Это был Фёдор Илларионович, протянувший мне что-то, что я тут же сунул в карман. Старый моряк, он не так-то прост, как кажется.

Снова вход в матрицирующий канал. Прошло ещё минуты две — дверь дёрнулась, но, скорее всего, вовсе не потому, что мне удалось подобрать. Ворота открыли изнутри, а ко мне уже семенил в шумных уличных тапках дворецкий семьи Чистяковых — коренастый, в потёртой армейской форме господин.

Себастьян Яковлевич, — вспомнил я. Первый моб на пути к принцессе в замке.

Глава 30

— Вы по какому вопросу, юноша? — спросил он, а затем, разглядев меня, вспомнил. — А-а. Эльдар Матвеевич. Наслышан. Поздновато вы, сударь, родителей Нинели дома не будет до утра, а я уже собираюсь ставить на сигнализацию и покинуть вахту.

Он кивнул на небольшую пятиэтажку, расположенный через три участках, за перекрёстком. Я вспомнил этот дом — там были квартиры крепостных с нашей улицы, а на первом этаже магазинчики.

И что теперь делать? Ударить его? Этого милого старикашку? Впрыснуть лекарским навыком в кровь что-то усыпляющее? Нет, такой стадией развития навыка я ещё не обладал, да и слышал, что это редкость.

— Мне очень хотелось бы проникнуть внутрь, Себастьян Яковлевич, — твёрдо заявил я. — Нинель Кирилловна приготовила для меня подарок.