— Отойдем в сторону, — сказал он, — нам следует поговорить о деле, не предназначенном для ушей посторонних.
Барон повел его в гостиную, за ними последовали сэр Филип и прочие джентльмены.
— Где мои младшие дети? — спросил барон.
Уильям вышел и вскоре вернулся с братом и сестрою. Они преклонили колени перед отцом, тот поднял их и обнял. Затем он позвал:
— Уильям! Эдмунд! Подойдите и вы принять мое благословение. Молодые люди приблизились рука об руку, стали перед бароном на колени, и он торжественно их благословил.
— Ваша дружба достойна похвалы, дети мои! Любите друг друга всегда, и пусть Небо наградит вас лучшими из своих даров.
Они поднялись с колен и обнялись в безмолвном порыве радости. Эдмунд представил своего друга сэру Филипу.
— Мне понятны твои чувства, — промолвил сэр Филип. — Этот джентльмен был первым, с кем я познакомился из семьи барона, и ему принадлежит второе место в моем сердце. Когда будет более подходящее время, я обязательно скажу ему, сколь люблю его и уважаю за его собственные достоинства и за дружеские чувства к тебе.
Он обнял Уильяма и просил стать его другом.
— Подойди, моя Эмма! — произнес барон.
Она приблизилась к отцу со следами слез на щеках, прелестно зарумянившись, похожая на дамасскую розу с каплями утренней росы на лепестках.
— Я должен задать тебе серьезный вопрос, дитя мое, прошу, будь искрения, как пред Всевышним. Ты видишь этого молодого человека, наследника Ловелов; ты давно его знаешь. Спроси свое сердце и скажи мне: согласна ли ты, чтобы он стал твоим мужем? Я обещал всем здесь присутствующим выдать тебя за него, но лишь при условии, что ты питаешь к нему склонность. Я считаю, что он достоин тебя, и, даже если ты ему откажешь, он всё равно будет мне сыном. Но упаси Бог, чтобы я принудил свою дочь отдать руку тому, кому она не может подарить сердце. Говори свободно, выбор за тобою.
Прекрасная Эмма покраснела и смутилась; девическая стыдливость мешала ей ответить сразу. Эдмунд затрепетал, он оперся на плечо Уильяма, чтобы устоять. Эмма взглянула на него, увидела его волнение и поспешила успокоить. Она заговорила тихим голосом, который крепнул с каждым словом:
— Милорд, мой отец, всегда был столь добр, что предупреждал мои желания, я счастливейшая из дочерей, ибо могу повиноваться его приказаниям без всякого насилия над собою. Поскольку меня просят ответить во всеуслышание, я скажу в подтверждение достоинств этого джентльмена, что мне не найти лучшего мужа на всем белом свете, и я рада, что выбор отца совпал с моим.
Эдмунд с низким поклоном подошел к ней, барон взял руку дочери и подал ему. Он преклонил колено, принял ее руку и, поцеловав, прижал к груди. Барон обнял их и благословил. Затем он обратился к сэру Филипу Харкли.
— Прошу любить и жаловать ваших детей! — произнес он.
— Они для меня дар Небес, — признался благородный рыцарь, — и так близки мне, словно я и вправду их родной отец. Всё, что я имею, принадлежит им и перейдет к их потомкам.
Вновь раздались поздравления. Эта сцена столь сильно растрогала присутствующих, что они долго не могли восстановить привычное спокойствие духа.
После того как собравшиеся подкрепились, а волнение и радость несколько улеглись, Эдмунд обратился к барону с такой речью:
— На пороге счастья я вынужден заговорить с вами о печальном предмете: останки моих родителей лежат непогребенные под этим кровом. Позвольте мне, мой высокочтимый господин, отдать им последний долг, и я посвящу остаток своих дней вам и вашей семье.
ebooksa