«Где я? — подумал он, — Кто-нибудь может сказать, что здесь происходит?».
Мысли отразились головной болью. Он сжал зубы и сглотнул. Во рту появился неожиданный, до боли знакомый вкус. Он готов был поклясться, что знает его. И знает очень, ОЧЕНЬ хорошо. Немного солоноватый и, наверное, отвратительный.
КРОВЬ.
Да, кровь. Он почувствовал, как из носа стекают две тоненькие струйки алой крови. Кровью наполнился рот. Это был противный и мерзкий вкус. Он попытался сплюнуть, но боль пронзила тело тысячами мелких стальных игл. Из груди вырвался стон. Он часто задышал. Каждый вздох отдавал покалыванием в боку. Выдох сопровождался резью в легких и бульканьем мокрот в грудной клетке. Только сейчас он понял, что что-то не так. Он лежал и лежал не просто как-нибудь на спине, нет, он буквально повис в воздухе сдерживаемый только больно давящими в грудь и ребра ремнями.
Картинка перед глазами медленно прояснялась. Он увидел сквозь линзы противогаза, что черное бесформенное пятно, свисающее над ним, оказалось сломанной рацией. Мужчина почувствовал, как по щеке сбежала слеза, замерла на подбородке и, обогнув его, нырнула по шее вниз, затерявшись в щетине. Тут же, вслед за первой, слеза скатилась по второй щеке. Он заморгал и уставился на висевшую над головой рацию.
«Где я?».
Мигала лампочка на бортовом компьютере… Это был автобус. Водительское кресло, вывернутое под неестественным углом, мягкая обивка. Ребра и грудную клетку сдавливал туго натянутый ремень безопасности. Голова смотрела вверх и как-то в бок. На болтавшуюся рацию, висевшую на черном проводе, на лампочку, зачем-то мигающую сейчас и на декор водительской будки. Эта рация, это неестественно вывернутое кресло, ремни сдавившие грудь и ребра, все это говорило о том, что автобус перевернулся на бок. Некоторое время мужчина осознавал пришедшую к нему мысль.
Он вдруг ощутил, как с каждым ударом сердца кровь толчками разливается по венам, пальцам рук и ног. Конечности начало выкручивать. Но это было скорее мимолетная, проходящая боль. Он сжал зубы. В ушах эхом отразился скрип стирающейся эмали. Боль пульсировала в висках. На секунду ему показалось, что все то, что сейчас находиться внутри него вывернется наружу. К горлу подкатила тошнота, желудок свела спазма… Желудок оказался пуст. Из уголка рта на щеку скатилась слюна подкрашенная кровью. Под резиной противогаза это было особенно отвратительно. Он закашлялся и глубоко вздохнул.
«Так, стоп, стоп, стоп, — мысли остановили начавшее было уходить в небытие сознание. — Что тут происходит, черт возьми…»
Мысль оборвалась — он хотел назвать свое имя… Засосало под ложечкой.
«Господи, я забыл как меня зовут», — мелькнуло в голове.
Не обращая внимания на боль, он снял противогаз и вытер рукавом формы кровь с губ. Форма на вид казалась совсем новой и теперь, после того, как он промокнул рукавом рот, с ней похоже можно было распрощаться.
«Я измазал ее в крови», — подумал он.
Не убирая руки, он смахнул прилипшую ко лбу прядь волос и, сморщившись, потер намокшие указательный и большой палец друг о друга. И тут кровь. Видимо, голова продырявлена и из нее текла кровь. Он выругался сквозь зубы, но все же одел противогаз обратно. Все еще слабо видящие глаза разглядели сквозь мутную пелену темно-синею форму, теперь измазанную кровью. На ногах, свисавших как-то странно набок, были обуты коричневые берцы. Только несколько секунд спустя он понял, что оказался прикован ремнями к водительскому сиденью. Перед ним возвышался обтянутый мехом руль с затертым значком мерседеса, по правую сторону торчала ручка коробки передач, только чудом не вонзившаяся в бок. Лобовые стекла автобуса треснули и что либо разглядеть через них не представлялось возможным. Прикусив губу и, пытаясь не обращать внимание на боль, он повернул голову. Картинка перед глазами поплыла. На тысячную секунды ему показалось, что он теряет сознание — перед глазами всплыли черные размытые круги, по типу тех, что получались в мутной воде после брошенного туда камня.
— Сука, — услышал он свой сдавленный хриплый голос.
Слова сами по себе сорвались с губ. Сквозь размытый занавес собственного взгляда, он различал неясные очертания салона автобуса. Сливаясь друг с другом и с блеклым мельканием лампочек освещения, у стенок стояли кресла синего цвета. Он почувствовал, как в жилах леденеет кровь. Через сидение от него, там, где начинался первый ряд мест, в кресле сидел боец спецназа. Присмотревшись внимательней, стало понятно, что спецназовец скорее, упершись плечом о разбитое вдребезги боковое стекло автобуса, лежал, застыв в неестественном положении. Его голова свисала к спинке кресла следующего ряда, противогаз сполз с лица, а руки бездвижно висели вдоль согнутых в коленях ног, доставая почти до самого пола. Под спецназовцем растеклась лужа крови. Из-под формы торчало переломанное ребро. На коленях бойца лежал автомат, измазанный в крови. Похоже парень как следует стукнулся о железный поручень, да так что удар вернул его обратно на сиденье. Мужчина почувствовал, как снова закружилась голова и закрыл глаза, плавно опустив затылок на кресло.
«Что происходит? Кто ответит мне на этот вопрос?»
Он открыл глаза.
— Помогите, — слова были задуманы как крик, но из горла вырвался только шепот. — Помогите, — повторил он. — Кто-нибудь, пожалуйста…
«Тебя никто не слышит».
ebooksa