— Правильно. Она Лариса Огнева. Обрати внимание на сочетание букв. Их можно объединить в одно слово. Ло. Ее фамилия тебя ни на что не наталкивает?
— Огнева, — повторила я, устало вздохнув и закатив глаза. — От этого слова просто веет огнем и искрами чистого пламени. Это ты хотел от меня услышать?
— Фамилия, цвет волос, это ЛО на брелке в форме пламени, пристрастие к зажигалкам — все это отголосок ее второго «я», живущего за «Незапертой Дверью».
Я развернулась и села на край стола, нахмурившись и забегав глазами по вдохновленному лицу Алика. Добегалась и споткнулась об очки.
— Помнишь главу, где Лайбе обещала, что счастье уцелевшего паладина и Ядан не продлится долго?
— Да-да! — ожив, воскликнула я. — С ней рядом стояла рыжеволосая колдунья в золотистой накидке! Она постоянно катала в ладонях огненный шар! На шее у нее был талисман в виде пламени! И называли ее — Ло! Неужели и она тоже? Кто еще угодил в эту ловушку? Может, весь наш город? А какие версии насчет того, что она делала на кладбище? Я с ней, кстати, встречалась, но выбить правду так и не смогла.
— У меня есть одно предположение.
— Так выкладывай!
Крот стеснительно раздвинул мои ноги и вытащил из ящика стола стопку распечатанных листов. Поискал что-то и ткнул пальцем в нужный абзац.
— Вот! Момент, когда Ло делится с Лайбе досадой по поводу провалившегося отравления паладина. «…Опоздай она хоть на одно мгновение, и он был бы мертв. Отец будет в гневе!» Отец, о котором она говорит, — захвативший их мир чародей Ихор. Так вот, я тут подумал, что твой Печкин — это он и есть, правящий всеми королевствами колдун. По эту сторону Лара его могла и не знать, но Там — он ее любимый отец. И когда он здесь умер, Ло не могла остаться равнодушной, пребывая в Лариске, как Элпис в тебе. Поэтому, возможно, не осознавая толком, что делает, она пришла на похороны, чтобы попрощаться с ним.
Зная, какое влияние может оказывать держащая меня на поводке Элпис, я не сомневалась, что так могло быть и с Лариской. Просто в какой-то момент тебя отодвигают в сторону, загоняют во тьму, и ты уже не можешь противиться чужой воли. Но порой совсем не хочется расставаться с правящей тобой темной половиной! Но Печкин! Игорь… Ихор.
— Это пока не все, — видимо подумав, что я собираюсь уйти, предупредил Алик. — Я наткнулся на то, что покажется тебе просто невероятным. Прежде чем дочитать книгу, я сфотографировал и распечатал последние страницы. Как такового конца у «Незапертой Двери» нет. Она оканчивается ни на чем. Ядан с трудом добирается до чародейских врат, пронеся на себе таинственный груз. По ту сторону ее ждет главный злодей. Она должна покончить с ним, чтобы освободить из плена всех порабощенных жителей. Касается холодной витой ручки и на этом все.
— Как? — взбунтовалась я, перестав ходить по комнате. — Да этой сволочи, что ее создала, за такие издевательства надо башку свернуть! Что за мастер глума!
— Погоди, Надя, — остановил мои словесные излияния крот, вытащив другую стопку листов. — Эта концовка не давала мне покоя. Вчера я открыл книгу и перечитал последнюю страницу. Вначале не обратил внимания, а потом меня что-то подстегнуло и я вернулся к прочитанному. Я тебе зачитаю то, что я распечатал, а потом — то, что в книге.
Я перебралась в кресло и приготовилась слушать. Посмотрев на свою прыгающую по коленке руку, зажала ее ногами, так как теперь видела в этой привычке Элпис.
— Вот слушай. «…и в тот момент Ядан увидела эти коронованные светом, прекраснейшие врата. Достигнув их, она собрала в кулак бежавшую по щеке слезу, набралась мужества и, дотянувшись до витой ручки, коснулась ее холодной поверхности». А теперь я прочитаю то же самое, только с самой книги. На-на-на, так, вот отсюда. «…дотянувшись до витой ручки, коснулась ее холодной поверхности и дернула на себя».
— Дай посмотреть! — не веря на слово, велела я, вырвав лист и книгу из лап крота. — Черт возьми! Не может быть!
— Я тоже вначале не мог поверить. Ведь своими же глазами видел, точно знал, как оканчивается последняя строка. Я думаю, что не только книга может влиять на судьбы читающих ее людей, но и люди воздействуют на книгу. Только не знаю, какие: читающие или живущие в ее глубинах. Возможно, и те, и другие. Но важно другое. У книги нет концовки. Она остается за героями. Ее сотворят они сами. От них, а вполне может быть, только от одной Ядан зависит, чем закончится вся эта история.
Все чудесатее и чудесатее. После смерти я буду жить по ту сторону «Незапертой Двери» и творить финал. Почему-то меня это больше не страшило. Я уверовала в то, что одна из немногих не окончу свой путь на дне гроба. А оказаться в том по-своему совершенном мире — не самое худшее. Только пусть я попаду туда лет через восемьдесят!
— Алик? — окликнула я крота и заметила, что он посмотрел на меня с завистью. Конечно, ведь мне предстояло сотворить эпилог его любимого сказа. — Ты не знаешь, что это может означать? На каком это языке?