Продавщицы и немногочисленные расфуфыренные покупательницы пялились на меня с нескрываемым удивлением. Для них я была странной шамкающей губами особой в помятой белой ночной пижаме и домашних тапках, только что вылезшей из роскошного авто и поменявшей в окошке целую пачку денег. В том магазине я купила себе все необходимое: белье, обувь, пару платьев и кое-какую косметику. Затем, в дорогой парикмахерской мои волосы привели в порядок, и я поехала в одну из самых лучших стоматологических клиник. Там за два дня вместо выбитых зубов мне в десна вставили отличные протезы на титановых штырьках. Вся эта операция была ужасно нудной и мучительной, но я терпела, потому что не хотела показываться на людях беззубой старухой.
И вот, наступил день похорон Андрея. Перед этим мероприятием я встретилась с Димой, шофером, возившим моего мужа. Я хотела, чтобы он отвез меня на похороны на великолепном шестисотом «Мерседесе» принадлежавшем покойному. Дима подъехал к указанному месту в назначенное время, но с трудом узнал меня. Настолько я стала не похожа на ту убогую несчастную больную, которую он пару раз видел. Я оделась соответственно случаю во все черное с ног до головы. И, хотя мое лицо после перенесенной операции с зубами было сильно опухшим, выглядела я вполне прилично. Собравшиеся на похоронах люди, — а они представляли собой большую пеструю толпу тех, кого принято называть сильными мира, — были сильно удивлены моим появлением: многие вообще не знали, что у Андрея есть жена. Тем не менее, ко мне подошли несколько человек, чтобы выразить соболезнование. А это означало, что меня признали и теперь вряд ли кто-то удивится моим претензиям на наследство.
С адвокатом-нотариусом я встретилась на следующий день утром. Это был на вид не старый еще мужчина, хотя уже и совершенно седой. В его конторе на улице Восстания было тихо и даже, можно сказать, уютно. Звали его Самуил Яковлевич. Этот человек подробно объяснил мне, что если мой муж не оставил завещания, то я автоматически становлюсь его наследницей по истечении полугода. Но завещания не было, потому, что Андрей был молод, здоров и не предполагал своей скоропостижной кончины от выстрела снайпера с крыши в центре города.
После встречи с юристом, я решила поехать в филиал банка Андрея и прощупать почву на предмет наследства и там. У менеджера мне удалось выяснить, что банк является акционерным обществом, в котором моему покойному мужу принадлежит сорок процентов акций, а двум другим учредителям — по тридцать процентов. Тогда я попросила его организовать встречу с этими учредителями, и менеджер пообещал мне, что все устроит. Он действительно устроил эту встречу через несколько дней. Компаньоны Андрея оказались чем-то похожими на него самого: такие же жестокие и властолюбивые люди. Один, которого звали Игорь Анатольевич, выглядел каким-то нервным и дергающимся. Его движения были неловкими и порывистыми, а в руках он постоянно вертел ручку «Паркер». Это был худой сорокалетний блондин, бледный и сутулый с тусклым взглядом бегающих серых глаз. Второй держатель акций, лысый пенсионер Егор Семенович, наоборот, был так толст, что едва проходил в двери. На его заплывшей жиром шее под тремя подбородками висела огромная золотая цепь, такая длинная и массивная, что на ней, казалось, можно водить медведя, а в карих глазках таились недобрые искорки. Эти двое не были склонны к каким бы то ни было хорошим манерам и сразу заявили, что если я попытаюсь встать у них на дороге, то они без всяких проблем уберут меня со своего пути. После таких заявлений, я совершенно не сомневалась, что рядом со мной сидят настоящие убийцы Андрея, — ведь снайпер на крыше был просто исполнителем. Но я все-таки выторговала у этих монстров три процента от доли Андрея наличными деньгами, в обмен на мой официальный отказ от дальнейших претензий на их банк. И мне тут же выдали около трехсот тысяч долларов наличными. Конечно, эта сумма была ничтожной по сравнению с теми миллионами, которые составляли долю Андрея в бизнесе, но я никогда не была жадной, и вполне удовлетворилась такой компенсацией.
После всего этого, я на поезде поехала в Москву. Мне не терпелось узнать подробно, что же случилось с моей семьей. А еще я хотела посмотреть московские квартиры, дачи и офис Андрея. Ведь теперь, как я думала, это все принадлежало мне. Но выяснилось, что я ошибалась и обе квартиры и офис, как, впрочем, и автомобиль «БМВ», оказались оформлены на тот самый банк, компенсацию за долю в котором я уже получила. Что касается обеих подмосковных дач, то Андрей их просто арендовал на время. Таким образом, в Москве наследства Андрея я не получила. В нашей четырех комнатной квартире на проспекте Вернадского я с удивлением обнаружила свою тетку Людмилу, родную сестру моего папы, со своим огромным семейством. Там были ее трое детей, муж Павел Константинович, по профессии инженер, и его престарелые родители.
«Понимаешь, когда после инсульта твоего папу разбил паралич, он прописал меня к себе. Но, через пару месяцев он умер, а ты все не появлялась, и так получилось, что мы все решили переехать сюда». — Сказала мне тетушка.
Как я вскоре выяснила, ни сама тетя Люда, ни ее муж, уже долго нигде не работали, а пенсия родителей Павла Константиновича была мизерной, поэтому, воспользовавшись предоставленной возможностью, они сразу же переехали в нашу квартиру из своей трехкомнатной, где ютились до этого много лет в том же количестве. Таким образом, за счет этого переезда мои родственники сразу убили двух зайцев: получили средства к существованию, сдав свою опустевшую жилплощадь в аренду и улучшили себе жилищные условия, имея теперь для жилья четыре комнаты вместо трех. Но я махнула на все это рукой. Порасспросив обо всем тетку и поплакав, я посетила на кладбище могилы моих близких и уехала обратно в свой единственный теперь дом под Петербургом.
Был март, когда я, сделав кое-какие переделки в доме, и, изменив за это время все, что напоминало мне мое заключение, наконец, получила официальный, юридически закрепленный статус наследницы. Я заплатила соответствующие налоги государству и гонорары юристам и стала единственной хозяйкой этого дома. А потом немного успокоилась и пришла в себя по-настоящему.
Денег у меня осталось не так уж и много, но все же достаточно, чтобы подумать об организации своего собственного бизнеса. Ведь я дипломированный экономист все-таки. И я уже начала что-то соображать по этому поводу, когда неожиданно мне начал сниться ты. И, знаешь, в тех снах ты мне очень понравился, правда, ты был там немного другим, что-то вроде сказочного рыцаря. А моя внутренняя сестра-фея получила задание откуда-то сверху и призвала меня найти тебя на самом деле и встать на твою защиту, сказав, что начинаются те самые великие дела по спасению мира, о которых она мне говорила, и что ты будешь важен и еще сыграешь значимую роль в предотвращении конца света.
Вскоре после этого, во сне я увидела место, где ты работаешь и устроилась кассиршей без оформления к этому придурку Алику, чтобы познакомиться с тобой. А то, что было потом ты знаешь. Что же касается эпизода с пожаром, то моя сестра-фея защищала тебя от кого-то вроде демона и, надо сказать, нам с ней это успешно удалось, не считая, конечно, пореза на бедре. Правда, когда она проткнула того красного мужика, мы с ней почему-то оказались совсем в другом месте, довольно далеко, но она мне объяснила это последствиями мощного выброса энергии и искривления пространства во время боя.
Благодаря своей внутренней фее я теперь точно знаю, что мир сложен и многослоен. И то, что мы, обычные люди, видим вокруг себя — лишь малая часть, лишь фасад, витрина, и не более того. А настоящие причины событий — они всегда глубже.
ebooksa