Разрушь меня

22
18
20
22
24
26
28
30

— Что это значит?

Кенджи ухмыляется.

— Вы с Джеймсом будете в моей комнате.

Адам ругается себе под нос.

— Прости, дружище, у нас недостаточно комнат, чтобы выделить тебе и Горячим Ручкам отдельное гнездышко, — подмигивает мне Кенджи. — Без обид.

— Что, прямо сейчас перемещаться?

— Ну да. Я хочу скоро залечь спать, у меня нет желания целый день ждать твою ленивую задницу.

— Ленивую?!

Я поспешила вмешаться, пока Адам не пустил в ход кулаки.

— Почему ты решил лечь спать? Который час?

— Десять вечера почти, — сказал мне Кенджи. — Под землей счет времени теряется, но в коридорах везде мониторы, и многие носят часы. Если перепутать день и ночь, быстро выдохнешься. Да, так вот, насчет комфорта — сам должен понимать, сейчас не время…

— Откуда ты знаешь, что Уорнер не умер? — нервно перебиваю я.

— Его засекли видеокамеры, — объясняет Кенджи. — Он и его люди усиленно патрулируют район. Мне удалось услышать часть разговора — оказывается, Уорнера подстрелили!

Я вздыхаю, стараясь унять сердцебиение.

— Поэтому вчера нам повезло: солдат отозвали на базу, решив, что Уорнер мертв. На пару часов наступило безвластие — никто не знал, что делать, чьи приказы выполнять. Но оказалось, он не убит, только ранен. У него рука замотана и на косынке.

Адам заговорил раньше, чем ко мне вернулся голос.

— Насколько «Омега» защищена от нападения?

Кенджи засмеялся:

— На все сто. Не понимаю, как Уорнеру удалось подобраться так близко, но точного местонахождения им не определить. В худшем случае — не прорваться. Нашу систему защиты они никогда не пройдут, к тому же у нас повсюду камеры. Мы увидим, что они задумали, еще до начала нападения. Хотя все это не важно. Они ищут столкновения, мы тоже. Мы не боимся. Они понятия не имеют, на что мы способны, мы целую вечность готовимся.

— А ты… — Я замолкаю. Краснею. — Ты можешь… То есть у тебя… тоже дар?