— И сколько ты за мной шпионил? — повторил Адам.
— Так-так-так. — Кенджи наклонил голову набок. — Мистер Адам Кент, кажется, присмирел.
— Не будь засранцем.
— Ты что-то скрываешь?
— Да, мой пистолет.
— Ага. — Кенджи потер руки. — Значит, нам уже хорошо и мы готовы двигать.
— Мне штаны нужны.
Кенджи вдруг вышел из себя:
— Да хватит, блин, не хочу я больше слышать эту фигню! Раздели совсем!
— Ну что мне, голым ходить? Дай что-нибудь!
Кенджи посмотрел на Адама тяжелым взглядом и нехотя вышел, бормоча что-то о том, что раздал всю одежду.
— Я не совсем голый, — сообщил мне Адам.
— О-о! — Подняв глаза, я выдаю себя.
Адам, не успев прогнать с лица улыбку, пальцами гладит меня по щеке.
— Я хотел остаться с тобой вдвоем.
Я краснею до корней волос и тщетно ищу, что сказать.
— Я так рада, что ты поправился.
Он говорит что-то, чего я не слышу.
Потянув меня за руку, он ложится на спину и увлекает меня за собой. Я оказываюсь сверху, Адам прижимает меня к себе и целует с новой страстью, с новой настойчивостью, сгорая от желания. Пальцы запутываются в моих волосах, губы мягкие, пылающие, как огонь и мед. Мое тело дымится.
Немного отстранившись, Адам целует меня в нижнюю губу, прикусывая ее на мгновение. Его кожа на сто градусов горячее, чем была секунду назад. Он водит губами по моей шее, я глажу его грудь, живот, плечи, не понимая, почему в моем сердце стучат товарные поезда, а грудь Адама хрипит, как сломанная гармонь. Я обвожу пальцем золотоголовую летящую птицу и понимаю, что Адам дал мне крылья. Он помог мне улететь, и, подхваченная центростремительным движением, я парю в самом центре воздушного потока. Я приподнимаю его лицо и приникаю к губам.