— Ты… — Он пытается сглотнуть. — Ты только что проломила бетонную стену голыми руками!
Я моргаю, не решаясь оглянуться, но вижу, что он не лжет. Значит, так оно и есть. Мой мозг — настоящий лабиринт невозможного.
На секунду я отвлекаюсь.
Карабины
клацают
клацают
клацают.
Каждая секунда заряжена смертью.
— Того, кто посмеет в нее выстрелить, уничтожу лично! — рявкает Уорнер.
— Но, сэр…
— Отставить, солдат!
Гнев утих. Внезапный неукротимый гнев улегся, сменившись недоверием и замешательством. Я не знаю, как это сделала. Получается, я не знаю, на что способна: ведь я не подозревала, что могу разрушать стены. От этого открытия мне становится страшно, как никогда в жизни. В страхе уставившись на свои руки, я пячусь назад, потрясенная, и ловлю на себе жадно-восхищенный взгляд Уорнера. В зеленых глазах увлеченный мальчишеский блеск. Он буквально дрожит от удовольствия.
В моем горле словно шевелится змея, которую я не могу проглотить. Я смотрю Уорнеру в глаза:
— Если ты еще раз проделаешь со мной подобное, я убью тебя. С огромной радостью.
Я и сама не знаю, ложь это или нет.
Глава 26
Адам нашел меня на полу в душевой кабине.
Я так долго плакала, что горячая вода состоит исключительно из моих слез. Одежда прилипла к телу, мокрая и бесполезная. Я хочу смыть эти тряпки. Я хочу погрузиться в неведение. Хочу быть тупой, бессмысленной и бессловесной, лишенной мозга. Я не хочу этих рук и ног. Я хочу избавиться от кожи, способной убивать, от разрушительной силы рук, от тела, которого не понимаю.
Ничего не клеится. Все разваливается.
— Джульетта. — Адам приложил ладонь к стеклу. Я едва слышу его.