— Я не хочу меняться. — Не знаю, почему я так нервничаю, почему он вызывает у меня такое беспокойство, почему расстояние между нами так быстро сокращается.
Уорнер запускает палец в разрыв на талии платья. Я подавляю крик.
— Видишь, как некрасиво.
— Нормаль…
Он резко дергает пальцем, и ткань расходится, обнажая бедро.
— Вот так лучше.
— Ты что делаешь?
Рука Уорнера змеей обвивает меня за талию, вторая удерживает руки, я понимаю, что надо защищаться, но цепенею, хочу кричать, но звуки не вылетают изо рта. Я лишь прерывистое дыхание отчаяния.
— У меня к тебе вопрос, Джульетта, — говорит Уорнер. Я стараюсь пнуть его в своем бесполезном платье, но он придавливает меня к стене, навалившись всем телом, каждый дюйм которого предусмотрительно прикрыт одеждой. Защитой от меня. — Я сказал, у меня вопрос!
Его рука быстро проскальзывает в мой карман, и лишь через секунду я понимаю, что происходит. Прижатая к стене, я тяжело дышу, стараясь не терять головы.
— Любопытно, — говорит он. — Что это?
Двумя пальцами он держит мою записную книжку.
Боже мой!
В облегающем платье не спрячешь бумажный комок. Увлекшись рассматриванием собственного лица, я позабыла оглядеть себя в зеркале.
Я молчу.
Уорнер искоса поглядывает на меня.
— Не помню, чтобы я давал тебе записную книжку. И уж точно не давал разрешения на владение личным имуществом.
— Я принесла ее с собой, — срывающимся голосом отвечаю я.
— Лжешь.
— Чего тебе от меня надо? — Я уже начинаю паниковать.