– Я понял. Всех, кого ты показал, отозвать в цитадель, немедленно. И еще… Найди мне все, что написано о раянах. И о проклятии Владыки.
Если бы аид смотрел хранителю в лицо, то не заметил бы на его лице ни одной эмоции. Но он общался с его сознанием и уловил удивление, которого не смог скрыть маг, бывший когда-то его наставником. Но это удивление длилось лишь мгновение.
– Как скоро?
– Три дня.
– Выполню. Снова вызов по крови?
– Нет. Приеду.
Снова короткий кивок. В трансе время приравнивается к жизни, слишком дорого, чтобы тратить на слова.
Сознание снова летит золотым лучом сквозь пространство. Лавьер вызвал в памяти образ Гахара, и снова его откинуло в заброшенный дом на краю какого-то поселения. Гнилые доски, провалы окон, пустота и пыль. На щит не похоже, слишком сложная иллюзия, значит… Лавьер заглянул под доски. Глазами, может, и не увидел бы, а сознание распознало останки тела. Его настоящий страж давно уже был мертв.
Злиться в трансе нельзя, любое чувство заставляет терять контроль, а кровь бежать быстрее.
Надо возвращаться.
Снова полет сквозь пространство. Аид открыл глаза и быстро закрыл порезы, чувствуя внутри противную слабость. Он оперся ладонью об пол, подышал, прогоняя черные круги, что мелькали перед глазами, шатаясь, поднялся. Добрел до двери, снял охранные знаки, распечатал комнату. И снова сел на пол.
– Анакин, – позвал он.
Целитель вбежал, подобрал полы своего белого одеяния, чтобы не испачкаться в следах крови. Присел, сжал запястья Лавьера, и аид закрыл глаза, впитывая в себя чужую силу.
– Тихо-тихо, – забормотал Анакин, – так ты меня досуха выпьешь!
– Вряд ли, – усмехнулся Лавьер и открыл глаза. – В тебе силы целое море, целитель.
Анакин улыбнулся.
– Как ты?
– Уже лучше.
Аид легко поднялся, подал руку старику. Целитель помялся, поглядывая на Лавьера из-под кустистых бровей.
– Ран… Отпусти девчонку. Хватит уже с нее… – сказал Анакин и опешил от ярости, с которой аид посмотрел на него. Лавьер редко позволял кому-то увидеть свои эмоции.