Зачем цветет лори

– Что, даже не пожелаешь мне спокойной ночи? – с насмешкой спросил мужчина.

Он приблизился вплотную, положил ладони ей на грудь, сжал. Оникс дернулась от отвращения. Он почувствовал, уловил это ее движение, дрожь ненависти, что пробежала по ее телу. Резко развернул ее к себе, заглядывая в ее глаза. То, как она смотрела на него, аида злило. Нет, это была не злость, а ярость, желание уничтожить, смять, подчинить.

Оникс вскинула голову, молча глядя в его глаза. Она знала, что не может ему противиться, слишком не равны силы, все, что она могла, это ненавидеть его всей своей душой. Ведь он наглядно продемонстрировал, что даже тело, ее собственное тело может подвести и захотеть его ласк, его рук, но над душой Сумеречный пес был не властен, и это злило его.

Хотя зачем аиду ее душа?

Ран Лавьер прижал девушку к себе, опустил ладони на ее ягодицы.

– Я соскучился, – лениво процедил он, – соскучился и хочу… поиграть. Ты так терлась об меня сегодня в седле… Дашь мне повод, раяна? Чтобы наказать тебя?

– А тебе нужен повод, пес? Ты ведь любишь причинять боль? И без повода, – с презрением спросила Оникс. Она не уворачивалась от его рук, которые неторопливо гладили ее сквозь штаны. Стояла спокойно, хоть и давила в себе желание ударить его, вырваться. Но это желание ясно читалось в ее синих глазах. Значит, передышка закончилась, и все началось снова. Да, она предчувствовала, что эта поездка на одной лошади добром не кончится.

– Игры могут быть и приятными, раяна, ты ведь знаешь. Я могу доставить тебе удовольствие.

Оникс снова передернуло.

– Хочешь? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Нет.

Он сильнее сжал ей ягодицы и приподнял. Легко, словно она ничего не весила. Усадил на деревянный стол. Раздвинул ей колени.

– Обхвати меня ногами, – приказал он.

Оникс стиснула зубы. Собственная беспомощность убивала ее, она не знала, как бороться с ним, не знала, что делать.

– Обхвати меня ногами, раяна, – повторил он. В зеленых глазах заворачивался смерч. Девушка откинулась, оперлась на руки, надеясь отодвинуться, отстраниться от него, но от ее движения аид шумно выдохнул и вжал ее раскрытые бедра в свои. Чуть отстранился, а потом вжал сильнее.

– Что… что ты делаешь? – испугано спросила Оникс.

– Я хочу тебя, – аид не сказал это – выплюнул. – Я безумно тебя хочу, раяна. Твой яд сводит меня с ума. Я не знаю, как этому противиться, не знаю, как успокоиться. Не могу… успокоиться.

Он намотал на ладонь ее распущенные волосы, потянул вниз, заставляя ее прогнуться еще сильнее. Ее грудь от такой позы встала торчком, соски просвечивались сквозь белую ткань рубахи, и мужчина чуть не застонал, глядя на них.

– У меня нет… никакого… яда, – выдохнула Оникс.

– Есть. Конечно, есть. Яд желания, способный свести с ума. Лори зацветает примерно после пятнадцатой весны, а тебе около двадцати. Сколько мужчин уже делали это с тобой, раяна? Расскажи мне. Расскажи, как они это с тобой делали… Что ты чувствовала? Тебе это нравилось? Я хочу… знать.