Зачем цветет лори

Итак, прежде всего – купель, полная горячей воды. Потом сытный завтрак, от ночных игр он проголодался. Потом он займется псами. Лучше всего использовать дар – быстрее и чище, нет крови, как от ножа, ни к чему после ванны снова пачкаться.

Он осторожно отпустил Оникс, прикрыл ее покрывалом, не желая будить, вышел в коридор, чтобы отдать распоряжения хозяевам дома.

Безмятежно кивнул Гахару, вышедшему из соседней комнаты, с интересом отмечая бледность пса и его сжатые зубы. И решая, что прежде, чем убить, пожалуй, стоит душевно с ним пообщаться, что-то слишком часто его страж стал сжимать зубы и отводить взгляд.

Но эти мысли никак не отразились на лице аида.

– Что делать с телом Ара, господин? – негромко спросил Гахар. – Мы не трогали его до вашего распоряжения.

– Оставьте пока, – спокойно ответил Лавьер, в упор глядя на пса. – Зачем портить себе аппетит перед завтраком? Где Ленар?

– Уже на кухне, господин.

– Хорошо. Распорядись принести мне горячей воды, я присоединюсь к вам позже.

Гахар постоял, словно хотел спросить еще что-то, но промолчал, только покосился на дверь за спиной аида. И пошел на кухню.

Ран Лавьер проводил его взглядом. Ученики цитадели никогда не позволяли себе показывать свои чувства. Тем более Верховному. А на лице Гахара совершенно отчетливо проскользнуло беспокойство за… раяну. И еще злость. Пусть это выражение длилось всего лишь мгновение, но этого хватило аиду, чтобы заметить.

Да, с Гахаром предстоит серьезный разговор.

* * *

Оникс проснулась от его губ, целующих ее.

– Просыпайся, раяна, – сказал Лавьер, провел ладонью по ее телу. – Что нужно сказать?

– Доброе утро, Ран, – отозвалась Оникс.

– Умница.

Он перевернул ее на живот, посмотрел на красные полосы на ее ягодицах. Вот архар, ночью он был так зол, что не подумал о том, как девушка после его хлыста сядет в седло. Кажется, придется задержаться и найти целителя. Если, конечно, в этой дыре есть целитель.

– Вставай, Оникс. Там есть горячая вода, позже я принесу тебе завтрак. Оставайся в комнате, я скоро вернусь.

Он легко коснулся губами ее волос и вышел.

Девушка спрыгнула с кровати, настороженно посмотрела на дверь, а потом бросилась к своим брошенным сапогам, проверила, на месте ли кристалл. И облегченно вздохнула, обнаружив его все там же. Она быстро обмылась, морщась от боли, когда горячая вода попадала на ягодицы, обтерлась холстиной и оделась, уже привычно запрещая себе думать о ночи с Лавьером.

«Я потерплю, – с тихой злостью подумала она, – ничего. Я потерплю».