Для кого цветет лори

22
18
20
22
24
26
28
30

Глава 24

Оникс поплескала в лицо водой из чаши. Руки дрожали, и она разозлилась. Она не позволит запугать себя! Не позволит! И она найдет выход. Она обязана это сделать ради своего ребенка. Ради дитя, которое ни в чем не виновато.

Положила ладонь на живот, постояла мгновение. Пока она ничего не чувствовала, лишь тошноту и сонливость, но нутром чуяла, что внутри ее зародилась новая жизнь. Это немного пугало. А еще… еще делало счастливой. Даже сейчас.

Ребенок… ее маленькое солнце, что будет греть всегда, независимо от внешнего мира. Тот, кого можно любить без страха, оберегать, заботиться, беречь. Смысл ее существования, появившийся так внезапно, что даже страшно. Ребенок Рана Лавьера…

Раяна постояла, закрыв глаза. Странно, но она даже не винила аида. Ей было больно. За его боль, за несбывшееся счастье. А вот ненависти не было. Оникс разучилась его ненавидеть, когда научилась его любить.

Она вернулась из купальни в спальню и осторожно потянула створку двери, ожидая, что дорогу преградят стражники. Но в коридоре никого не было, и Оникс на цыпочках подошла к лестнице. Осторожно поставила босую ногу на ступеньку.

– Оникс, ты уже оценила наше прелестное убежище? – насмешливый голос внизу заставил ее зашипеть сквозь зубы. Таиться дальше не было смысла, и она спустилась в нижний зал. Комната была небольшой. На одной стене – камин, над которым прибита оленья голова, у противоположной стороны – стол, на полу звериные шкуры.

– Голодна? – Итор указал ей на кресло у стола. – Думаю, да. Прогулка по подземелью наверняка способствует аппетиту. И твое положение тоже. Присаживайся, Оникс.

Девушка кинула на советника мрачный взгляд, но села. На столе истекала соком копченая кабанья нога, и раяна молча подвинула себе тарелку и вонзила зубы в мясо.

– А ты практична, – советник рассмеялся. – И не строишь из себя ложную скромность. Похвально.

Оникс пожала печами. Она не видела смысла морить себя голодом в угоду гордости, ей нужны силы, чтобы выжить и спасти своего малыша. А травить ее Итор не станет, пока верит, что Ран придет за ней.

Сердце сжалось, и мясо показалось горьким. Аппетита не было, но Оникс заставила себя все съесть и запить водой.

Мужчина молча наблюдал за ней, потягивая вино.

– Ты забавна, раяна, – задумчиво протянул он. – Даже жаль.

– Вы собираетесь меня убить? – небрежно бросила девушка, промокнув губы салфеткой. Рядом с блюдом лежала заостренная лопатка для мяса, и раяна старалась на нее не смотреть, чтобы не выдать себя этим взглядом.

Лишь бы успеть схватить…

– Ну что ты, – Итор вежливо улыбнулся. – Зачем? Твоя жизнь слишком ценная, Светлейшая. Мне нужно лишь небольшое представление. Хочу приковать Лавьера цепью к той стене, – он кивнул на кандалы, которые раяна сразу не заметила. – А потом заставить смотреть на то, как я имею тебя. Думаю, ему будет больно. Очень больно. А потом я займусь им, тебе к тому времени советую лишиться чувств. Все же нас с тобой ждет некая совместная жизнь, не знаю, насколько долгая и счастливая, но тем не менее. Ты ведь не захочешь рискнуть своим ребенком и выйдешь за меня замуж, не так ли? Мне надоело стоять в тени правителей, пожалуй, пора выйти на свет.

Оникс сглотнула. Кабанье мясо взметнулось внутри, грозя вернуться.

– Вы безумец, – она попыталась сказать это насмешливо, но голос дрогнул.

– Конечно, – Итор усмехнулся. – Как и все Сумеречные. Мы все ненормальные уроды, которых стоит уничтожить, закопать и приходить плевать на наши могилы. Но я не озабочен судьбами других, мне это неинтересно.