Обвинитель был собой доволен. Не знаю, как, но ему удалось на последних минутах своего допроса окутать Вильяма аурой жестокого бунтаря. Надеюсь, отцу удастся разогнать этот дым и доказать всем, что Вильям не такой, и что такие люди, как он, не должны сидеть в тюрьме…
Бабушка коснулась моего подбородка:
– Как ты, милая? Ты совсем бледная.
– Я в порядке, бабуль…
– Этот кровопийца прокурор всем голову заморочил, но ты-то по-прежнему уверена, что Вильям – хороший мальчик?
– Естественно. – Я перевела на нее глаза. – Просто не ожидала, что его будут так прессовать. Думала, что все плюнут на портрет Фьюри, разотрут и разойдутся по домам…
– Я тоже, если честно, – нахмурилась она.
После небольшого перерыва в свидетельскую ложу поднялась Айви в качестве свидетеля защиты. Спокойная, как атомный ледокол в водах Арктики.
– Мисс Эванс, как долго вы встречаетесь с мистером Веландом? – обратился к ней мой отец.
– Два года.
– Можете ли вы коротко рассказать о ваших отношениях с мистером Веландом?
Я сжала в руках стакан с кофе, добытый для меня мамой, так сильно, что с него соскочила пластиковая крышка.
– Вильям замечательный парень, – нежно улыбаясь, ответила Айви. – Я всегда была с ним как за каменной стеной. Что бы ни случилось, знала, что всегда смогу положиться на него. Когда мы впервые встретились – это случилось в баре – он обратил внимание на то, что меня хотят увести оттуда какие-то подозрительные парни. Он понял, что эти люди не мои друзья, и воспрепятствовал этому. Позже выяснилось, что мне подсыпали наркотик в стакан… Однажды я слетела с лыжной трассы на горнолыжном курорте в Норвегии и сломала ногу. Меня вынесло за пределы видимости, в глубокие сугробы. Именно Вильям нашел меня, а не спасатели…
Я опустила глаза, пересчитывая дощечки паркета на полу и испытывая страшное волнение. Меня потрясла нежность в ее голосе и та теплота, с которой Айви говорила о Вильяме. Я подняла глаза и увидела, что Айви смотрит на него. Смотрит глазами, полными благодарности, а потом продолжает:
– Год назад я забеременела от Вильяма. И мы решили оставить ребенка. Но на третьем месяце беременность замерла: ребенок умер. Если бы не поддержка Вильяма, то не знаю, как я смогла бы пережить все это. Он тот человек, на которого можно положиться…
Господи, ЧТО?
Я едва не вскочила со своего места, задыхаясь от потрясения. Так, что бабушке пришлось сжать крепче мою руку и спросить, все ли хорошо.
Мой отец продолжал задавать Айви вопросы, а она воодушевленно рассказывала об их с Вильямом отношениях и о том, как сильны они были. Она, как ангел-хранитель, распростерла над ним крылья, разгоняя черный дым, который напустил обвинитель…
После Айви начали выступать друзья Вильяма, Сейдж и Вибеке, но я не стала слушать. Я поднялась со своего места, протолкнулась сквозь толпу к выходу и выбежала вон. Глаза жгло, в груди все горело, слова Айви «решили оставить ребенка» пульсировали в моей измученной голове. Я прислонилась спиной к стене и прижала к лицу ладони.
Мне ли на самом деле он должен принадлежать? Все, что я видела пять минут назад, все, что слышала, – никак не убеждало в том, что мы созданы друг для друга. Совсем никак.