— С чего ты решила, что я куда-то собираюсь?
Глядя в свою почти пустую чашку, хмурюсь.
— Потому что Дайна больше нет. И разве Призрак с Тараканом не собираются уходить? Ты с ними не пойдешь?
Бомба пожимает своими худенькими плечами и показывает босой ступней на корзину.
— Видишь это?
Киваю головой.
— С ними неудобно путешествовать. Я хочу остаться здесь, с тобой. Ведь теперь у тебя есть план, верно?
Я слишком смущена и не знаю, что сказать. Открываю рот и принимаюсь что-то лепетать. Она смеется.
— Кардан сказал, что есть. Что если бы ты была готова совершить сделку, то уже совершила бы ее. И если бы собиралась предать нас, то тоже уже сделала бы это.
— Но, гм... — начинаю я и тут теряю мысль. Что-то насчет того, что не надо придавать его словам большого значения...— А что остальные думают?
Бомба снова принимается заряжать свои шары.
— Они не сказали, но никому из нас Балекин не нравится. Если у тебя есть план, что ж, тем лучше для тебя. Но если хочешь заполучить нас на свою сторону, то тебе не следует быть такой скрытной.
Глубоко вздохнув, я решаю, что мне может потребоваться помощь, если действительно решусь на это дело.
— Что ты думаешь насчет того, чтобы украсть корону? Прямо под носом у королей и королев Волшебной страны?
Уголки ее губ приподнимаются.
— Просто скажи, что я должна взорвать.
Двадцатью минутами позже я зажигаю огарок свечи и направляюсь в комнатушку с койками. Как и говорила Бомба, на одной из них вытянулся Кардан, он выглядит до отвращения привлекательным. Перед сном он умыл лицо, снял камзол, свернул его и положил под голову вместо подушки. Я трогаю его за руку, он мгновенно просыпается и делает движение ладонью, словно отгоняет меня.
— Ш-ш-ш, — шиплю я. — Не разбуди остальных. Надо поговорить.
— Уходи. Ты обещала, что не убьешь меня, если отвечу на твои вопросы, и я ответил. — Он больше не говорит как мальчик, который меня целовал, изнемогая от желания; это было всего несколько часов назад. Теперь его голос звучит сонно, надменно и рассерженно.
— Я хочу предложить тебе кое-что получше жизни, — говорю я. — А теперь пойдем.