В темноте слышится хихиканье.
— Никасия, — обращается к ней наставник, — у тебя какие-то трудности?
— Никаких, — отвечает она заносчивым тоном нераскаявшегося грешника.
— Тогда что ты можешь сказать нам о падающих звездах? Что означает звездный дождь, случающийся в последний час ночи?
— Дюжину рождений, — отвечает Никасия, что, конечно же, неправильно.
— Смертей, — подсказываю я шепотом, но Ноггл, к несчастью, слышит.
— Молодец, Джуд. Рад, что меня хоть кто-то слушает. А кто хочет сказать, когда именно наиболее высока вероятность этих смертей?
Теперь, когда я во всеуслышание заявила о намерении подавить Кардана своим величием, держаться в тени уже не имеет смысла.
— Это зависит от того, через какое созвездие проходит дождь и в каком направлении падают звезды. — Еще не успев закончить, я чувствую, как сдавливает горло. Как хорошо, что сейчас темно, и мне не приходится видеть противное выражение на физиономии Кардана. Или Никасии.
— Отлично, — кивает Ноггл. — Вот почему так важно тщательно все записывать. Продолжай!
— Какая скука, — ворчит Валериан. — Пророчества — это для ведьм и малых народцев. Нам полагается постигать предметы более достойные. Если я намерен провести ночь на спине, то в самый раз постичь науку любви.
Кто-то смеется.
— Хорошо, — уступает Ноггл. — Тогда скажи мне, какое небесное событие предвещает успех в любви?
— Раздевание, — отвечает Валериан под еще более громкий смех. — Когда девушка снимает платье.
— Эльга? — Наставник обращается к девушке с серебристыми волосами, смех которой напоминает звук бьющегося стекла. — Можешь ответить? Похоже, его неудача в любви и объясняется незнанием.
Эльга бормочет что-то невнятное и запинается. Подозреваю, просто не рискует вызвать неудовольствие Валериана.
— Неужели мне нужно снова обращаться к Джуд? — насмешливо спрашивает Ноггл. — Или к Кардану? Может быть, ты нас просветишь?
— Нет, — коротко отвечает Кардан.
— Что так?
В голосе Кардана звенят злоба и уверенность в своей власти.