Кардан улыбается:
– Я и не планировал.
Прозрачный намек на то, что ночи он по большей части проводит не один, раздражает, хотя мне не хочется себе в этом признаться.
– Хорошо, – говорю я, проглатывая гордость, хотя на вкус она напоминает желчь. – Но если планируешь затащить кого-то в постель – или, что еще лучше, нескольких, – позаботься о страже. А когда позаботишься, еще усиль охрану.
– Настоящая оргия. – Кажется, идея ему понравилась.
Все думаю, как он на меня смотрел, когда мы лежали нагие, а потом натянул рубашку и начал застегивать манжеты. «Мы должны были объявить перемирие, – сказал он, нетерпеливо отбрасывая назад свои иссиня-черные волосы. – Мы должны были объявить перемирие давным-давно, еще до этого».
Но никто из нас его не объявил – ни тогда, ни после.
«Джуд, ты меня боишься?» – спросил он, проводя ладонью по моей голени.
Откашливаюсь, прогоняя воспоминания прочь.
– Приказываю тебе не оставаться в одиночестве с сегодняшнего заката до завтрашнего восхода.
Он отшатывается, словно его ударили. Не ожидал услышать от меня приказ в таком категоричном тоне, словно я ему не доверяю.
Верховный Король Эльфхейма слегка кланяется мне.
– Твое желание
Не могу смотреть, как он уходит. Я трусиха. Может, из-за боли в ноге, может, из-за тревоги за брата, но хочу окликнуть его, позвать назад, попросить прощения. Наконец, убедившись, что он ушел, направляюсь к гостям. Несколько шагов – и я в коридоре.
Мадок стоит, прислонившись к стене, и смотрит на меня. Руки скрещены на груди. Он качает головой:
– А я никак не мог понять. До этого момента.
Останавливаюсь:
– Что?
– Я входил, чтобы забрать Оука, и услышал, как ты разговариваешь с Верховным Королем. Прости, что подслушивал.
В голове поднимается шум, и я почти теряю способность соображать.