Не обращая внимания на сидящих за столом, Кардан картинно бросается на кушетку.
– Это смешно. Где Никасия?
– Нам следует обсудить поступившее предложение, – объявляет Рандалин.
– Предложение? – презрительно усмехается Мадок. – Учитывая форму, в которой его сделали, не представляю, как можно жениться на этой девушке, чтобы никто не подумал, будто суша испугалась моря и капитулировала по их требованию.
– Пожалуй, оно действительно сделано в несколько жесткой форме, – соглашается Нихар.
– Нам нужно готовиться, – вступает Мадок. – Если они хотят войны, то мы устроим им войну. Скорее море станет пресным, чем Эльфхейм задрожит от страха перед гневом Орлаг.
Я всегда боялась, что Мадок загонит нас в войну. А теперь она близка без какого-либо подстрекательства с его стороны.
– Отлично, – говорит Кардан и закрывает глаза, словно собирается вздремнуть. – Значит, мне не о чем беспокоиться.
Мадок кривит губы. Рандалин выглядит слегка расстроенным. Он так долго ждал, что Верховный Король посетит заседание Живого совета, и сейчас не знает, что делать в его присутствии.
– Вы могли бы взять Никасию в наложницы, а не в качестве невесты, – предлагает Рандалин. – Пусть родит наследника, и он станет править сушей и морем.
– То есть мне не нужно жениться по приказу Орлаг, достаточно только дать потомство? – вопрошает Кардан.
– Мне хочется услышать мнение Джуд, – к моему огромному удивлению, предлагает Мадок.
Все члены совета поворачиваются в мою сторону. Похоже, они сбиты с толку словами Мадока. На заседаниях я выступала всего лишь в роли посредника между ними и Верховным Королем. Теперь, в его присутствии, я становлюсь одной из тех деревянных фигурок на стратегической доске, и они ждут, что я скажу.
– Но зачем? – задает вопрос Рандалин.
– Затем, что раньше мы к ней не прислушивались. Она говорила нам, что Орлаг собирается выступить против суши. Если бы мы ее выслушали, то сейчас нам не пришлось бы спешно разрабатывать ответные меры.
Рандалин хлопает глазами.
– И то правда, – говорит Нихар с таким видом, словно ей нужно как-то объяснить этот тревожный симптом недееспособности совета.
– Возможно, она расскажет нам, что еще ей известно, – замечает Мадок.
У Миккела брови лезут на лоб.
– А ей известно что-то еще? – удивляется Бафен.