Императорский отбор

– Даже без разрешения? – уточняет Небиул.

– А у кого нам разрешения спрашивать? Вы, наш жених, далеко, родители еще дальше, мы лиры совершеннолетние, самостоятельные.

То, что мы с лирами практически в плену до того момента, пока не перестанем быть участницами отбора, официально нигде не заявлялось, и если в имперском обозе строгие правила можно было оправдать строгой армейской дисциплиной, то тут труднее. Судя по взглядам мужчин, я со своими размышлениями наглею страшно. Надо бояться и просить прощения, а я спорю. Ну, я за правду. Видите ли, лирам нельзя на простонародном празднике присутствовать, статус мешает, облеченные властью мужчины это запрещают, а вот сами очень даже присутствуют. Это двулично.

– Так. Все. Хватит. – Ремек хватает меня под локоть, с силой сжимая. – Вы, лиры, возвращаетесь в мой замок. Решать, что с вами делать за вашу выходку, будет уже император. Завтра. Если, конечно, император не пожелает вас отправить домой прямо сейчас.

– На пожелаю, – с улыбкой произнес Небиул. – Но вот разбирательство потом будет, несмотря на итоги отбора. Завтра вечером, пожалуй. Очень уж мне интересно, как вам удалось сбежать из-под присмотра Ремека.

Нравится мне император, наш человек, не то что противный черный маг.

– Фенимор, отвезешь лир в мой замок, и без всяких задержек, для охраны прикажи сопроводить вас два наряда стражи. Лиру Ос-Декверик, как особо неугомонную, я сам отвезу. Ваше величество, извините за этот инцидент, вынужден вас на какое-то время покинуть. Хоть охрана остается, но, может, вам лучше вернуться во дворец?

– Да, пожалуй, вернусь, думаю, самое интересное на этом празднике я уже увидел. Не извиняйся. Молодые лиры довольно неусидчивые создания, за всеми не уследишь. Шали, я восхищен.

– Спаси… – Ай! Ремек до боли сжал мою руку и, не прощаясь, потащил меня прочь. Хотела сказать императору спасибо, но смысла уже нет – ...те.

Мне страшно.

Глава 24

Ремек идет молча, а меня от нервов наоборот тянет поговорить.

– А вы тут по долгу службы с императором были? Или по воле сердца? А почему вы не спрашиваете, как мы тут очутились? Как думаете, можно блокировать магию сабли, или лучше сразу в ломбард бежать? Господин Ошентор, вы сильно ругаться собираетесь?

Ни на один из вопросов я не получила ответа. Ремек завел меня с освещенной набережной в какую-то полутемную подворотню, недалеко, праздник и толпы людей совсем близко, только руку протяни.

– Господин Ошентор, чего это вы? Ой, а от вас медовыми глазками пахнет, и… – Не договорила. Генерал прижал меня к стене и без лишних слов поцеловал.

Вообще не ожидала такого именно сейчас. Ждала разборок, битья мебели, угроз, выговоров, а тут такое. Само собой, пытаюсь оттолкнуть творящего произвол генерала, но тут силы явно неравны, да и целовать серьезный, всегда сдержанный полководец, оказывается, умеет очень страстно, требовательно, властно, так, что ноги подкашиваются и не держат. Сползаю по стене, Ошентор не дремлет, тут же подхватывает меня под бедра и еще сильнее вжимает в стену.

Это какое-то сумасшествие. С огромным азартом и страстью целуюсь с черным магом в темной подворотне, не испытывая при этом ни малейшего стыда, настолько захватили ощущения. К стыду своему, будучи ведьмой, умудрилась ни с кем еще по-настоящему не поцеловаться, молчу уж о том, чтобы затащить в лес. Я не знаю, как с другими, однако с Ремеком я получаю просто невероятные ощущения, он такой большой, настойчивый, властный и уверенный. Ошентор ни на секунду не ослабляет контроль и лишь завоевывает для себя все большую территорию. Поцелуй углубляется, я растеряна, мне остается лишь принимать генерала и все, что он делает. Ремек гладит мои ноги, его пальцы до боли сжимают бедра. Все это бесстыдно, развратно и по-настоящему. Дрожащими руками обнимаю мужчину за шею, пальцами зарываюсь в жесткую шевелюру, ногами крепко обхватываю Ошентора. Все-таки это безумие, но мне нравится. В крови пылает огонь, жизнь, страсть. Эта ночь создана для поцелуев. И кто же знал, что генерал такой…

Мы целовались очень долго, и если вначале я все еще могла списать порыв генерала на злость, шепчущую тьму, медовые глазки, погоду, расположение звезд и прочие факторы, то сейчас нет. Ремек остановился на самой опасной грани, тяжело дыша отстранился и поставил меня ноги, но из плена своих рук не выпустил. Какое-то время мы просто стояли. Ошентор замер и, кажется, сам с собой борется. С учетом тьмы, что живет в черном маге, даже представить не могу, насколько серьезное сражение Ремек ведет сам с собой. Глаза генерала опять черные, причем не только зрачок, тьма расползлась и на белок, но если раньше, увидев это зрелище, я бы испугалась, то сейчас почему-то ни капли не боюсь. Хочется озорно подмигнуть тьме в глазах мага, но, боюсь, Ошентор не поймет. Наконец, тьма ушла, и глаза генерала стали обычными, но все равно не синими.

– Идем, – спокойным, ровным, покровительственным тоном произнес мужчина, взял под руку и вывел из темного закутка.

И вот мы с генералом идем по набережной, причем, надо заметить, не особо куда-то спешим, все больше конвоирование напоминает мне праздную прогулку. Ощущение прогулки усиливается, когда Ремек останавливается возле лавки со сладостями и покупает там запеченное в карамели яблоко, без слов вручает его мне и идет дальше. Голод во мне разыгрался не на шутку, поэтому я с большим аппетитом съедаю угощение. Удивляет, что из всех сладостей Ошентор выбрал именно то, которое я люблю больше всего. Вот как он узнал?