Романов

— Не было конфликтов.

Опричник, кажется, немного растерялся. Но быстро взял себя в руки.

— На записи, предоставленной родом Романовых, вы приказываете майору ЦСБ уехать, — добавил точности он. — Это не был конфликт?

— Нет, это было недоразумение, — ответил я. — Майору Ростовой нельзя вмешиваться в дела рода Романовых без подтверждающих документов. Я указал на это, предупредил, что имею законное право применить силу. Майор Ростова села в машину и уехала. Больше мы не встречались.

Гвардеец замолчал, а я стал ждать, что будет дальше. Кажется, до него стало доходить, что Романов Дмитрий Алексеевич из досье и настоящий княжич — совершенно разные люди. Будь я таким, каким меня видит государственная машина, я бы устраивал истерики и вопил о своих правах. И уж точно именовал попытку повлиять на меня как конфликт.

— Вы убивали людей, княжич? — спросил он.

— Убивал, — легко ответил ему я.

— Сколько человек вы убили?

Я немного напрягся и тут же ощутил пальцы на своем мозге. Перед глазами понеслись картины прошлой жизни, затем этой, все это вновь наслаивалось друг на друга, и когда свистопляска закончилась, я знал точную цифру.

Но назвал совершенно иную.

— Девяносто шесть человек, — сказал я, и опричник напротив меня едва слышно выдохнул нечто нецензурное.

— Среди них были невиновные? — сменив тон на более жесткий, спросил он.

— Нет.

Среди тех, кто умер от моих рук на этой Земле — ни одного уж точно.

— Среди них были подданные Русского царства? — явно постепенно заводясь, уточнил гвардеец.

— Я не знаю.

— Но вы кого-то подозреваете? — уже спокойнее задал вопрос он.

— Тех людей, которых я убил, спасая сестру, — пояснил я.

Он вновь взял короткую паузу, и у меня сложилось впечатление, будто он слушает подсказки через передатчик в ухе. Слишком он непрофессионально себя вел и порой выдавал эмоции, которых у опытного дознавателя быть не должно.

— Почему вы считаете, что это были подданные Русского царства? — спросил гвардеец.