Романов

Царь молчал, наблюдая за мной. Дисплей ноутбука погас, и лицо монарха погрузилось в тень, став похожим на восковую маску безразличной статуи.

— Это очень опрометчивые слова, Дима, — сказал Михаил II.

Вот теперь его аура вспыхнула, сжимая мое тело со всех сторон. Будь я послабее, сейчас пытался бы вдохнуть сдавленной грудной клеткой улетучившийся воздух. Но я не слаб, и могу за себя постоять.

— И потому я больше нигде их не повторю, пока не будет вашего приказа, государь, — склонил голову я, преодолевая сопротивление царской воли. — У меня нет ни нужды, ни желания враждовать — ни с Рюриковичами, ни с ЦСБ. И уж тем более я, как и весь мой род, верен владыке Русского царства.

— Я запомню твои слова, — легко кивнул он, и давление тут же рассеялось. — А теперь расскажи мне, как я должен отнестись к этому?

Он провел ладонью по клавиатуре ноутбука, дисплей вновь загорелся, и царь повернул терминал ко мне. На экране высветился документ с моего жесткого диска.

— Это теоретическая база для создания искусственных нейронов, — сказал я. — Но я не совсем понимаю, в чем проблема, государь. Я проверил наше законодательство, там нет никаких запретов на подобное…

Михаил II слушал меня с легкой улыбкой на губах.

— А проблема, Дима, в том, что этот документ, эта твоя теория — это десятилетний труд моей лаборатории. Теперь давай поговорим откровенно, как дядя и племянник. Пусть мы и не кровные родственники, но я знаю тебя практически с младенчества. Итак, тебе кто-то рассказал о «Живой воде»?

Я хмыкнул.

— Прямо сказка какая-то, — сказал я. — Нет, я понятия не имел, что над этим направлением уже работают какие-то люди. Собственно, можно поднять все мои контакты, но я уверен, что если и пересекался с человеком, который мог бы быть причастен к вашим разработкам, но со мной он об этом не говорил.

— Какая странная формулировка для человека, который ни в чем не виновен, — подметил «дядя».

— Чистая правда, государь. Я ведь не имею ни малейшего представления, кто и где работает на Русское царство. Но, например, с парой докторов современной биоинженерии я вел активную переписку перед поступлением в ЦГУ. А Марков вообще вел мою подготовку к вступительным экзаменам.

— То есть, ты утверждаешь, что все эти документы — это твое собственное творчество? — после паузы уточнил Михаил II. — И никто тебе ничего не подсказывал?

— Если бы я нашел, у кого спрашивать, я бы так и поступил. Но мне пришлось опираться на уже известные факты, оглядываться на официально поступившее в лаборатории оборудование, и уже на них натягивать теорию.

Потому что от моего родного мира этот отстает лет так на полста как минимум. А в некоторых вопросах — и на все двести. Но в лицо монарху одного из сильнейших государств такого говорить не следует.

Михаил II не сводил с меня взгляда. Повернув ноутбук к себе, он протянул руку.

— А теперь давай посмотрим, что у тебя в кармане, Дима.

Наличие флешки обнаружить не сложно. Так что не удивительно, что всех гостей просканировали. Это все же Кремль, а не ночной клуб.

Вытащив накопитель, я подал его государю, и тот собственноручно вставил его в разъем. Свет, падающий на лицо государя, изменился — царь открыл папку с документами.