Чем же она там питается, не говоря уже о гигиене, хотела спросить я, но Раиса поняла с полуслова и лишь развела руками.
– Ладно, детка, ложись спать.
Я осталась одна. Несмотря на усталость и обещанный завтра ранний подъем, в девять вечера ложиться я не привыкла. Прилегла, не раздеваясь, на узкую кровать, несколько минут лежала, тупо рассматривая стены. Нет, спать еще не хотелось. Но чем заняться? Ни телевизора, ни компа в наличии не было, а книжку или какое-нибудь рукоделие я взять не догадалась. Что же, так и смотреть в потолок?
А каково той несчастной отшельнице! Она там вообще лишена всего, даже, наверное, душ принять не может, можно себе представить, какой запах должен быть в этой комнате! И зачем это? Странные люди бывают!
Просидев так без толку еще минут десять, я вышла за дверь и поднялась по ступенькам, свернув в коридор. Может, хоть поболтаю с кем-нибудь, пусть даже с этой Мариной, все равно лучше, чем в потолок смотреть. Хотя Марина симпатий у меня не вызвала. Наверное, из трудной семьи девочка, и так ей «сладко» дома жилось, что сбежала в монастырь. Такие девчонки есть в любой школе – их легко отличить в толпе детей, потому что выглядят характерно – полноваты, одутловаты, чаще всего со скрипучим неприятным голосом и всегда некрасивы. Марина соответствовала всем этим параметрам, и было интересно, угадала я или нет.
Впрочем, Марины в коридоре не было, и вообще никого не было. Царила мертвая тишина, казалось – я одна-одинешенька в этом старом здании. Мне стало жутковато. Но, может, хоть здесь меня не будут преследовать кошмары, это же вроде как святое место?
Я прошлась по коридору, стараясь не шуметь, но из-за дверей, мимо которых я двигалась, не доносилось ни малейшего звука.
Ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в свою комнатку. Я обернулась и вздрогнула от неожиданности – в мою сторону по коридору бесшумно двигалась черная фигура.
Я едва не закричала, но тут же одернула себя. Зловещий силуэт оказался всего-навсего обычной женщиной – это стало хорошо видно секунду спустя, когда она оказалась в освещенном участке коридора. Одета она была, правда, не по-монашески, а в какую-то темную, до пола, рубаху с белой сложной вышивкой, да еще и босиком. То-то я шагов не услышала!
Чтобы сгладить неловкую ситуацию, я вежливо улыбнулась:
– Здравствуйте.
Она подошла совсем близко и какое-то время стояла, пристально глядя на меня.
– Рада тебя снова здесь видеть, – ответила, наконец, незнакомка и улыбнулась – доброй, приятной улыбкой.
Ее лицо было бледным, со впалыми щеками и желтоватой пергаментной кожей, гладкой, без единой морщинки. Седые волосы выглядывали из-под темной косынки, и сложно было определить ее возраст – не то хорошо сохранившаяся старушка, не то много пережившая молодая женщина. Хм, судя по голосу – чистому, мелодичному, эта женщина скорее молода, чем стара.
Она не сводила с меня своих серых глаз, и от этого взгляда я как-то сразу успокоилась, почувствовала себя уютно и хорошо, забыв обо всех бедах.
– Снова? – дошло до меня. – Извините, но я раньше никогда здесь не бывала.
– И все-таки я видела тебя когда-то.
Я пожала плечами – разумеется, тетя обозналась. Уж я ее точно вижу впервые, это лицо сложно забыть.
– Видела, видела. Здесь, в этих стенах, – повторила женщина. – Как тебя зовут?
– Ника.