Словно бы тени живших тут людей незримо присутствовали в пустых стенах…
В одной из комнат Каролина нашла на брошенной этажерке сборник стихов неизвестной ей поэтессы.
Назывался он красиво, пусть и слегка высокопарно – «Раскройте приветливо души».
Стихи там, правда были совсем не радостные и приветливые, а грустные, меланхоличные и одинокие. Кто знает, может быть эта поэтесса сама бывала здесь, в этом некогда полном жизнью доме и читала живущим ту друзьям стихи, созерцая стены и лестницы, ныне являющие собой вечное напоминание о непостоянности жизни.
Строчки почему-то запали Каролине в душу, и она спрятала книжку в карман.
И вот теперь, беглецы покидали дом, гостеприимно их приютивший и скрывший от недобрых глаз.
Идти оказалось недалеко. Прямо за домом они влезли в узкий неприметный лаз, замаскированный» грибком» из проржавевшего железа.
Именно он, по замечанию Эльфа, открывал доступ к древнему лабиринту уходящему глубоко под землю.
Ступеньки терялись в темноте, и девушке казалось, что перед ними бездонная пропасть.
– Пошли,– бросил Чекан, нагибаясь, и начал осторожно, хотя и быстро спускаться вниз.
Все четверо последовали за ним.
У Степана дрогнуло сердце но он не показал виду.
А почему сразу-то не пошли? – только и спросил он.
– Ночью?? – многозначительно бросил Эльф. Через старые подземелья? Ну-ну…
– Так под землей роде все равно – день или ночь… – попробовал отшутиться Глотов.
– Неудивительно, что при таких охотниках у нас вампиры живут и процветают, – отрезал Чекан.
Наконец они очутились перед дощатой двустворчатой дверью, рассохшейся и серой от старости.
Чекан осторожно приоткрыл створку двери, визгливо скрипнувшую. они замерли, но в следующее мгновение уже протискивались сквозь дверные створки.
Теперь их никто не мог заметить – они окунулись в беспросветную темноту подвала.
– Плотно закройте дверь, – распорядился Чекан. Мало ли…