Она смотрела мне в глаза пару секунд — не дольше дозволенного.
— Я бы накрыл нас куполом, но не могу, — заговорил я, демонстрируя извлеченный из кармана телефон. — Но могу поставить помехи, если хотите.
Она чуть повела головой.
— Не стоит, Дмитрий Алексеевич, — ответила боярышня. — Мы с вами достаточно хорошо знаем друг друга. И я понимаю и ваши мотивы, и мотивы отца. Честно признаться, после того, как боярин Дмитриев побывал на Урале в нашем особняке, я иначе взглянула на его ухаживания.
Я приподнял бровь.
— Вы хотите пожаловаться на моего боярина, Василиса Святославовна? — уточнил я тише. — Он сделал или сказал что-то еще, помимо оскорбления вашего отца?
Как ни крути, а Петр действительно оступился серьезно при том разговоре. Законы гостеприимства, конечно, святы. Однако переступать черту, говоря в лицо главе чужого старого рода, что ты — одиночка, еще даже родом-то не обзаведшийся, ему равен, это за гранью допустимого.
Понятно, что в другом обществе это могло звучать иначе. Но в здешнем сословном нельзя так поступать. Волковы — род не просто старый, в предках стоящей передо мной девушки полно героев Русского царства. Да даже было бы достаточно только того, что Святослав Андреевич воспитал Святослава Святославовича, кавалера ордена «Андрея Первозванного», чтобы Петр Степанович не имел права тыкать равенством перед главой рода Волковых.
Статус рода — крайне важная вещь. И провокация со стороны Дмитриева в другом времени и месте могла бы привести к началу родовой вражды, а то и войне. Но за плечами бывшего Слуги стоят Романовы, а Волковы подчиняются моему деду. Это неприятная ситуация, однако мы ее решим между собой. Как уважающие друг друга партнеры.
В диалоге же между старшим Волковым и Петром Степановичем ни о каком уважении речи не шло. Расскажи об этой истории любому из присутствующих на празднике гостей, и они сразу же определят, что подобранный с улицы щенок решил тявкать на заслуженного волкодава.
Василиса Святославовна усмехнулась.
— Неужели вам кажется, Дмитрий Алексеевич, что я настолько беззащитна, — произнесла она, поднося бокал повыше, чтобы скрыть за ним слишком широкую улыбку, — что не смогла бы поставить вашего боярина на место, если бы он переступил черту?
— Нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, — улыбнулся я в ответ.
Она сделала маленький глоток и опустила взгляд. Казалось, она вот-вот покраснеет от смущения. Но ничего подобного не произошло.
— Он мне правда понравился, Дмитрий Алексеевич, но теперь наш союз недопустим, — боярышня подняла на меня твердый взгляд. — Я не могу стать женой человека, который не относится к моей семье с должным уважением. Если он позволяет себе такие высказывания в адрес моего отца, как станет общаться со мной?
Я склонил голову.
— Прекрасно вас понимаю, Василиса Святославовна, — произнес я, перекладывая бокал в другую руку. — Но уверен, у вас все еще впереди. Вы обязательно найдете человека, который подойдет вам идеально. Такие примеры окружают нас каждый день, просто нужно внимательно смотреть. Взгляните на меня с Викторией. Или даже на Михаила и Ксению, — я кивнул в сторону крыльца усадьбы, на котором как раз появились брачующиеся. — Ваш принц на белом коне уже скачет к вам, Василиса Святославовна. Вам нужно лишь верить в него и дождаться, не сделать ошибки, которую будет уже не исправить. Пойдемте?
Я предложил боярышне руку, и она положила пальцы на мой локоть. И я повел грустную девушку смотреть начало церемонии венчания двух счастливых молодых людей.
Вопрос с Петром Степановичем придется закрывать. Понятно, почему он сам ко мне не пришел — побоялся. Святослав Андреевич даже не сообщил, что мой боярин оскорбил его — из уважения. И вроде бы все гладко и тихо. Однако в будущем это выльется в конфликт.
Эх, Петя, Петя, что ж тебе нормально не жилось? Возгордился? Титул голову вскружил? Ладно, вернусь в Красноярск, разберусь с этим вопросом.
ebooksa