– Йоську-то с Валерианом уже нет. Значит, могут!
– Не отпустили, но и дело буксует. Варвара Аполлоновна землю роет, скоро до центра Земли доберётся. Сенаторов в покое не оставляет, знакомым членам Синода пишет, видным промышленникам… вот Валериан и сидит себе в ДПЗ, но сидит как король – посылки, передачи, отдельная камера, особое отношение…
– Но предупредить всё равно надо!
– Надо. Но как?
Тут Фёдору пришлось, как говорят в арабских сказках, «поставить скакунов своего красноречия в конюшни сдержанности». Йоська сидит, но сколько ещё таких йосек найдётся у эсдеков в запасе? А вычислить Веру они сумеют, тут он не сомневался.
Нет, действовать надлежало самим.
…А теперь, когда, словно перст судьбы, появились Игорёк с Юлькой, действовать можно было куда свободнее. Два человека, не связанные «испытаниями» в корпусе, могут многое. Разумеется, при должном к тому руководстве.
Разумеется, Вере Федя ничего не сказал – откуда появились его новые приятели. Объяснил просто – мол, дальние родственники учительницы, из мхом заросшей провинции, но «текущий момент понимают правильно». Вера сперва изумлялась, но потом, сходив в гости к Ирине Ивановне, согласилась.
– Но странноваты они, конечно, – говорила она потом Феде, прежде чем расстаться в главном вестибюле корпуса. – Словно… словно… – она досадливо прищёлкнула пальцами, не в силах подобрать слово, что Веру, круглую отличницу и эрудита, всегда неимоверно злило.
– Словно нездешние они? – подсказал Федя.
– Да. Именно «нездешние».
– Провинция, – пожал плечами бравый кадет. – У них родители умерли… совсем рано. Какая-то тётка растила… так, примерно, как лопухи во дворе… Вот теперь Ирина Ивановна за них взялась, а то даже писали с жуткими ошибками…
– Ирина Ивановна может, – согласилась Вера. – Настоящий учитель. От Бога, как говорится. А они, Игорь с Юлей, они надёжные?
– Надёжнее меня! – заверил Федя, хотя насчёт Юльки у него оставались кое-какие сомнения.
– Тогда слушай…
Юлька ехала на трамвае. Нет, дивно было не то, что на трамвае, да и сам вагон не очень сильно отличался от старых, что ещё во множестве ходили по улицам её родного Ленинграда и которые бабушка Мария Владимировна называла почему-то американками. Дивно было то, что на дворе стоял 1909 год, город именовался Санкт-Петербург и Юлька с Игорьком ехали делать всё, чтобы он таковым бы и остался – вместо «города Ленина» и «трёх революций».
Тут, конечно, были непривычны билеты – они стоили по-разному в зависимости от продолжительности поездки, и кондуктор отрывал сразу несколько разноцветных квитков.
От Балтийского вокзала на 19-м маршруте до Московского – то есть до Николаевского, поправила себя Юлька. И площадь там не Восстания, а Знаменская. А на месте круглого вестибюля метро стоит небольшая церковь, красивая и очень аккуратная; трамваи огибают небольшой скверик в середине, расходясь какой куда – на Лиговку, на Невский или же на ту его часть, что Юлька привыкла звать Староневским.
– Не расслабляйся! – сердито прошипел в ухо Игорёк, когда Юлька опять загляделась на городового в парадном мундире, прохаживавшегося у главного входа на вокзал.
И Игорь, и Юлька были в гимназической форме – сейчас всюду шли годовые экзамены, не только в Александровском корпусе, и вопросов их вид ни у кого не вызывал. И, конечно, «простоволосой» Юлька уже не ходила – Ирина Ивановна вручила элегантную (и очень Юльке понравившуюся) шляпку вкупе со скромными серыми перчатками.
ebooksa