Он грустно вздохнул.
— Рядом с ней чувствуешь, насколько ты несовершенен. Вспоминаешь, что собирался сходить в зал потренироваться, а завалился на диван с пончиками. И что из тебя плохой руководитель, и что ты безответственный тип, не занимающийся делами конторы…
Шеф замолчал. Я удивленно на него таращилась — он вдруг перестал быть тем бесшабашным балагуром, которого я знала все это время, и даже будто бы изменился внешне, став на момент старше и строже.
— Кто же вам такое наговорил?.. — тихо спросила я.
— Никто, — его лицо мгновенно преобразилось, и широкая улыбка вновь сделала из него мальчишку из Голливуда, — кто же мне такое скажет? Я же тут самый главный начальник, вмиг всех уволю! И вообще, я идеален!
Он заговорщицки мне подмигнул, и я фыркнула.
— Вернемся к Жанне, — напомнила я.
— Вообще-то, это почти секретная информация, — Шеф невинно поднял глаза к потолку, поигрывая кончиком галстука.
Я шумно и сокрушенно вздохнула.
— Черт с тобой, — он махнул на меня рукой, подливая себе еще кофе. — Если ты надеешься услышать от меня что-то такое, чтобы потешить свое самолюбие и смотреть на нее сверху вниз не только в физическом смысле, то вынужден тебя разочаровать. Она и правда образец для подражания.
Я застонала.
— Она самый молодой капитан группы. Обычно в капитаны назначают только полностью превращающихся, но для нее сделали исключение — в сложной ситуации она сделала правильный выбор, и народ пошел за ней, не задумываясь. К тому же она у нас гений от трансформации: ей всего сто двадцать, а превращение почти полное.
Всего. Сто двадцать. Я охнула — да она мне в прапрабабушки годится!
— До полного превращения осталось ждать, думаю, не дольше десяти-пятнадцати лет, а в наших масштабах это мелочь, — продолжал Шеф канцелярским тоном. — Командует она совсем недавно — всего восемь лет, но уже провела несколько очень удачных и опасных операций. Группа ее, конечно, вначале приняла с трудом, но теперь на нее буквально молится. Она у нас самый перспективный сотрудник.
Она уже восемь лет командует группой взрослых оборотней. Что я делала восемь лет назад? Кажется, еще даже целоваться не умела. Я в отчаянии рухнула на спинку кресла. Еще одна женщина, рядом с которой я — полное и совершенное ничтожество.
— Шеф, — спросила я несчастным голосом, — а она, вообще, настоящая?
— Не знаю! — Шеф хохотнул. — Спроси Оскара, это он ее приволок.
Кажется, я лечу куда-то вниз, в темную-темную дыру, а меня бьют обухом по голове.
— Оскар?.. — прокашлялась я, дав изрядного петуха.
— М-да, — Шеф, кажется, понял, что сболтнул лишнего, — вообще-то это я уже точно не должен был тебе говорить. Он привел ее лет сто назад. Нашел в лесу рядом с какой-то захудалой деревенькой — он тогда любил выбраться на природу. Занимался с ней, тренировал все время — она оказалась способной.