– Для общего?.. – и следом я произнес фразу, которая тут же пришла на ум: – Значит, это решение класса, которому я обязан подчиняться?
– …Да.
– Хмм… как-то это…
Я встал с крыльца и потянулся, запрокинув голову к небу с малочисленными облачками. Мне бы очень не помешало «Бодрее!» в исполнении Рей-тян, но именно сейчас она (…предположительно) сидела в клетке молча.
– Ладно, тогда больше тебя расспрашивать не буду, – я снова повернулся к Мотидзуки. – Но можно попрошу кое о чем?
– О чем?
– Мне нужен список класса.
Мотидзуки при этих словах явно удивился, но тут же понимающе кивнул.
– Ну да, тебе же его так и не дали, да, Сакакибара-кун?
– Угу.
– Тогда тебе и меня не стоит просить –
– Слушай сюда, пацан, – перебил я. – Мне видней, что мне стоит, а что нет, у меня тут, понимаешь, тяжелые душевные переживания; так что…
Мотидзуки открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут из сумки, лежащей у него на коленях, раздался тихий электронный звук. Мотидзуки ойкнул и открыл сумку. В следующую секунду в руках у него появился серебряный телефон.
– Не знал, что у тебя есть мобильник.
– Ну… на самом деле это PHS, – ответил он, прикладывая трубку к уху. И буквально через мгновение пораженно выкрикнул: – Он
Интересно, что случилось. Увидев, как кровь отливает от лица Мотидзуки, по-прежнему держащего трубку возле уха, я приготовился к чему угодно. И вот наконец –
– Это был Кадзами-кун, – сказал Мотидзуки невнятным тихим голосом, будто услышанное его раздавило. – Он сказал, что Такабаяси-кун умер. Дома, от сердца…
9
Икуо Такабаяси.
У него с раннего детства было слабое сердце, и он часто пропускал школу. За последний год его состояние значительно улучшилось, но в последние два-три дня ему резко стало хуже, и в конце концов случился сердечный приступ, который его убил.