«Са, Сакакибара-кун, что ты?..»
И не только они.
В основе переполоха, который возникал в классе то и дело после моего перевода сюда, лежала в конечном счете постоянная тревога, а также страх. Не перед Мей Мисаки. А перед «катастрофами» этого года, которые могли начаться из-за того, что я общался с ней.
3
– Мне еще Тэсигавара как-то позвонил на мобильник ни с того ни с сего. Он пытался меня предупредить, сказал: «Кончай обращать внимание на
Это было за неделю до промежуточных экзаменов.
– Думаю, он считал, что делает максимум для того, чтобы я перестал мешать работе
– Видимо, да, – слегка кивнула Мей.
– И он мне тогда еще кое-что сказал. Он обещал, что расскажет мне, что было двадцать шесть лет назад, в начале июня. Но когда настал июнь, он так ничего и не рассказал. Сказал, что все изменилось.
– Это из-за смерти Сакураги-сан.
– …Но почему?
– Ты начал общаться со мной и тем самым нарушил «решение», которое им всем было нелегко выполнять. Наверняка они очень тревожились, что
– В смысле… если бы никто не умер?
– Именно. Это значило бы, что нынешний год – «обычный». Тогда не нужно было бы продолжать с
– …Ясно.
Если бы так и сложилось, исчезла бы нужда столь неестественно все от меня скрывать. Они бы расслабились и по-человечески объяснили бы мне ситуацию. И махнули бы рукой на эту их свихнутую «стратегию» обращения с одноклассницей, как будто ее нет… кстати.
– А когда Сакураги и ее мать умерли, все прогнозы полетели к чертям, да? Стало ясно, что этот год «такой» и что «катастрофы» уже начались, и…
И Тэсигавара сказал: «Щас все не так, как было тогда, когда я тебе дал слово».
…
…