Мужчина задумался. Потянулись мучительные минуты ожидания. Внутри от страха и ужаса все затряслось. В голове отчетливо засела мысль, что это мой конец.
– Ну, хорошо, мы проводим тебя до дома, а ты там уже сам с ней разберешься.
Сердце опустилось вниз. Тело сковал мертвецкий холод. Вот он, приговор. Я попыталась их остановить, хотела что-то сказать, но вместо слов из губ вылетел хрип. От страха я потеряла голос.
Двое мужчин подняли меня за руки и потащили по дороге. Это были мои соседи. Люди, которых я знала с детства. Они часто приходили к нам в гости, сидели с отцом на кухне, ели, пили с ним. Но все это сейчас ими забыто. Для них я стала преступницей, которую следует не наказать, а убить.
Что я испытывала тогда? Страх, ужас, сожаление? Нет. Все эти чувства меркнут в сравнении с тем, что я пережила в те минуты.
Мое тело парализовало от случившегося кошмара. Я не могла говорить и, тем более, двигаться. Ноги беспомощно волочились по земле, пока мужчины меня тащили вперед.
Старик показывал дорогу. Я никогда не забуду его спину, его походку, его взгляд. Он был готов на убийство. Он был готов убить меня.
Едва дойдя до своего дома, он, не мешкая, распахнул калитку. Меня с силой бросили на траву во двор. Один из мужчин спросил у старика, где у него умывальник и мыло?
– Тебе зачем?
– Пойду, смою эту грязь с рук, – ответил он и сплюнул в мою сторону.
Я лежала на земле, а старик и тот второй мужик обсуждали все детали предстоящей казни.
– Ты ей глаза перед тем, как топить будешь, завяжи. Чтоб потом, как доставать из воды станешь, она на тебя мертвым взглядом не смотрела. Ведьма все-таки.
– Да не учи ты меня, – рявкнул старик, – жизнь прожил, поди, разберусь, не ребенок. Иди с миром.
Мужчины ушли. Мы остались во дворе вдвоем. Не знаю, о чем он думал, но только взгляд у старика был полон презрения и паники одновременно. Он боялся. Боялся всего того, что должен был сделать.
Я смотрела на него и молчала. Мое молчание его ставило в тупик. Уж это я знала точно. Он думал, я буду плакать и умолять, но этого не случилось. Я не настолько слаба, и он это знал.
Время вышло. Старик взял с крыльца черный пакет и надел его мне на голову. Он боялся моих глаз. Боялся, что я могу его заколдовать.
Он не знал, что я, так же как и он, напугана, что я боюсь. Тяжело дыша в пакет, я попыталась расслабиться. Нужно было прийти в себя. Черт!
Считая мысленно до десяти, мне удалось восстановить дыхание. Сердце уже билось не так быстро. Следующий шаг – попробовать сесть на траву. Я должна была предпринять попытку вернуть себе силы, иначе меня ждала неминуемая смерть.
Мои пальцы рук онемели. Рук я почти не чувствовала. Приходилось двигать ногами, чтобы сесть. Мне было несладко.
Где-то сбоку что-то громко хлопнуло. От неожиданности я замерла. Наверное, старик решил, что пора меня окончательно обездвижить, и несет палку или топор.