– Но я не понимаю. Все в точности как в церкви.
– В церкви – священный обряд. Его проводит священник в церкви. Свечи, короны и иконы. Здесь – дьявольский обряд и свои атрибуты.
Катерина отошла от кустарника. Она двигалась бесшумно, как кошка в ночи. Мила шла за ней интуитивно.
Через несколько минут обе девушки оказались у забора. Первой перелезла ведьма. Повернулась и протянула руку, чтобы помочь Миле.
Как только они сели в пикап, Мила откинулась на спинку кресла и нервно рассмеялась. Ничего подобного она в жизни не видела. Какой-то шабаш.
Катерина снисходительно усмехнулась. Завела мотор, и пикап потихоньку покатил в сторону трассы.
– Не хотела бы я, чтобы меня вот так приворожили, – Мила прикрыла глаза, радуясь, что все закончилось.
– Ты права, после обряда к жертве приставляется один или несколько духов-демонов. Они принуждают жертву к жизни с заказчиком.
– Духам нужна плата, верно?
– Они возьмут жизненные силы жертвы, будут питаться ими. У несчастного со временем начнется нервное истощение, он начнет болеть и чахнуть.
Катерина переключила скорость и заговорила о себе:
– Когда мне было пятнадцать, я считала, что знаю больше всех. Такая бесстрашная и уверенная в собственных силах, я совершила ритуал. Была на месте мага. Сама свершила обряд Черного Венчания. Без свидетелей и помощников. Тот, чье имя мне назвали, был еще совсем мальчишкой. Ему было семнадцать, а ей двадцать. Она – простая студентка из деревни, без имени и звания. Он – сын обеспеченных родителей. Его мать была владелицей телеканала. У нее были связи, деньги, имя. Ее в городе знали все. Это была потрясающая женщина. Я сама ее знала, даже общалась несколько раз. Но не суть.
В общем, девушку, которая мне заказала этого юношу, звали Лена. Она пришла ко мне вся такая расстроенная, в глубокой депрессии. Говорила, что безнадежно влюблена. Я как-то прониклась и решила помочь. Взяла фото мальчика и всю ночь вершила Приворотный Обряд. Я вложила не только любовную энергию, которую надо питать постоянным сексом с жертвой. Лена должна была спать с юношей хотя бы раз в неделю, чтобы держать его чувства в тонусе. Помимо этого он должен был сам добровольно, без напоминаний давать ей деньги, дарить драгоценности, украшения.
Наутро я взяла с нее плату и забыла об этой истории. Спустя пять лет мне пришлось о ней вспомнить.
После обряда юноша женился на этой Лене. Свадьба была пышной. На ней даже глава города присутствовал. Через год она родила дочку, затем еще одну. Как говорится, привязала покрепче к себе. Своим родителям купила трехэтажный коттедж на берегу пруда. Сама разъезжала на дорогом авто, который ей специально привезли из Европы. Каждый месяц курорты в Испании, Греции, Италии. Солярий, парикмахерские, тренажеры. Меха, золото и бриллианты.
Ее новоиспеченный муж, тот самый, которого она приворожила, стал деградировать. Играл, как ребенок, в компьютерные игры, сидел на сайтах, общался с виртуальными друзьями.
Мать его продала канал. На те деньги купили ему авто, квартиру в центре и кое-какой мелкий бизнес. Сама занялась тем, что открыла университет, кажется, юридический. Ее напарник сделал так, что весь университет перешел к нему, и он стал его полновластным владельцем. На фоне этого женщина стала сильно переживать и болеть.
В это время ее сынок с невесткой потеряли свой мелкий бизнес, гуляя и веселясь на всю катушку, живя не по средствам. Им было все равно, что мать болеет раком, что ей осталось жить не так долго.
Глубокой осенью она умерла. Я узнала о ее смерти из местных новостей. Приехала к церкви, что в центре города, с охапкой белых гвоздик. Стою, жду катафалк. Рядом женщины тихонько обсуждали меж собой. Гадали, что за гроб будет, из дуба или лиственницы. Наверное, с открывающейся крышкой для прощания.
Я помню их лица, когда приехала газель и из нее достали самый дешевый гроб из красного сукна. У толпы, что застыли в ожидании, были открыты рты.