Несколько секунд все молча изучали гравюру.
– А справа кто? – наконец, спросил один из гостей.
– Ну как же? – Кристиан в очередной раз пожал плечами, будто желая сказать: неужто не узнаете? – Это Сулейман Великолепный. Мы беседовали почти четыре часа… надеюсь, его не разочаровал тот факт, что я плохо говорю на османском.
Повисла напряженная пауза. Удивленным Кристиан не выглядел: он обвел взглядом гостей так, будто проверял, какое впечатление оказал на них его короткий рассказ.
– У вас прекрасное чувство юмора, доктор Дойл, – сказал его коллега, после чего все дружно рассмеялись, и неловкость была сглажена и забыта.
Сложно сказать, что сблизило нас с Кристианом: любовь к искусству, соседство или же причина была другой, но его прогноз касательно дружбы сбылся: уже месяца через три мы знали друг о друге все. Точнее, он знал обо мне все, а я знал о нем почти все. Это «почти» относилось к его покойной жене. Я бесчисленное количество раз пытался узнать от него что-то о ней, но Кристиан не называл даже имени. «Когда-нибудь я тебе об этом расскажу, Эдуард», раз за разом повторял он. «Но не сейчас».
(4)
– Да у нас, похоже, сегодня жареная курица? Что празднуем, Эдуард?
– Мы празднуем то, что у нас нет повода для праздника.
– Отличная мысль.
Кристиан пригладил ладонью влажные волосы и остановился, изучая накрытый стол. Я поднялся для того, чтобы разложить еду по тарелкам, но он покачал головой.
– Справлюсь сам. – Он взял тарелки. – Завтра у меня выходной. С утра закончу картину, а вечером иду в «Полную луну». Хочешь пойти со мной?
– В «Полную луну»? – вяло поднял бровь я. – По правде говоря, мне не хочется никуда идти.
– Тебе нужно развеяться. Сколько можно мучить себя мыслями об Анне? Кстати, что там у вас, вы не помирились?
– Нет. Да и вряд ли помиримся. – Я изучал белоснежную скатерть и столовые приборы на ней. – И еще эта бессонница…
Почему-то я был уверен, что Кристиан предложит мне восточные травы, которые возвращают сон, или же снотворные таблетки, но его реакция была неожиданной. Он резко выпрямился и посмотрел на меня. Тарелки выскользнули из его рук и, спланировав на пол, разлетелись на осколки. Я испуганно поднял голову и посмотрел на него.
– Бессонница ?! – спросил Кристиан. – У тебя бессонница, Эдуард, а ты мне ничего не сказал?!
– В смысле? – не понял я.
– Как давно у тебя бессонница?
– С неделю, наверное. С того момента, как мы с Анной расстались.
– Так я и знал !
Кристиан сел за стол и сцепил руки в замок.
– Это всего лишь бессонница, – успокоил его я. – Я ведь не умру?
– Очень смешная шутка, Эдуард. У тебя всегда были проблемы с чувством юмора.
– Я что-то пропустил, и теперь от бессонницы умирают?
Кристиан налил себе стакан воды из прозрачного стеклянного кувшина и сделал пару больших глотков.
– Ладно, извини, я переборщил, – признал он, успокаиваясь. – Но ты мог бы мне сказать об этом. Я бы выписал тебе снотворное. Или дал бы травяной чай.
– Лучше снотворное, – сказал я. – На травяные чаи я не полагаюсь.