Бессонница,

22
18
20
22
24
26
28
30
Мы заняли удобные кресла у стола, а Амир подошел к окну и открыл тяжелые бархатные шторы.

– Я опасаюсь за ее рассудок – порой мне кажется, что она не в себе. Она начала пить кровь…

– Надеюсь, невашу , – произнесла Лорена и, поняв, что фраза вышла двусмысленной, беззлобно рассмеялась.

– Человеческую. Но она никогда ее не пила, даже не пробовала. А мою кровь она не пила уже давно. Я не помню, когда мы в последний раз друг к другу прикасались… даже чисто по-дружески .

Амир сел в «хозяйское» кресло и, подперев подбородок рукой, устремил взгляд в пространство.

– Все наладится, вот увидишь, – уверил его я. – Может, ты хочешь отдохнуть? Мы не торопимся, переночевать нам все равно придется у вас. Можно отдохнуть, потом поужинать, а после ужина говорить на серьезные темы. Тебе нужно поспать. Посмотри на себя – ты весь на нервах.

– Если я усну, то буду спать до утра. Последние несколько месяцев я сплю почти каждый день, но не восстанавливаюсь. Что там у тебя, Винсент? Про Незнакомку я знаю, ты, как всегда, вляпался в оригинальную историю, но про нее пока ничего конкретного сказать не могу.

– Ну, во-первых, Дана.

Амир поднял бровь.

– Что с ней?

– С ней все в порядке. Чего не скажешь обо мне , потому что она меня нашла.

– А ты думал, что она просто так оставит тебя в покое? Ты же знаешь Дану – если она вцепится, то уже хватку не ослабит. Для нее и раньше не было никаких законов, она, как и ты, подчинялась только Темному Совету. А теперь ей точно никто не указ. От клятвы кровью создателя она освободилась, но создатель не забрал у нее сердце . А сердцу, как известно, не прикажешь. Но что в этом плохого? Ты ведь любишь ее, Винсент.

Я вздохнул.

– Даже если и так… что с нами будет?

– Я могу снова обвенчать вас, уверен, что Рианна согласится. А даже если не обвенчать, то признать ваши отношения. Вы не сможете иметь детей, но это лучше, чем встречаться тайно.

– Наверное, нам стоит поговорить о деле, – вмешалась Лорена. – Ваши темные проблемы вы сможете обсудить потом. Тем более что они мне не интересны.

Амир перевел взгляд на нее, и она невольно вжалась в кресло.

– Неужели вы ревнуете? – спросил он вкрадчиво. – Не стоит. Винсент никогда не испытает с вами того, что он испытывает с Даной, а с Даной никогда не почувствует то, что чувствует с вами. Как вы, наверное, уже успели заметить, температура нашего тела немного ниже, чем у смертных. И, если вам в самом начале не очень приятно прикасаться к прохладной коже, а для нас контакт с теплой человеческой кожей – изысканное наслаждение.

– И на самом деле, давай поговорим о деле, Амир, – сказал я.

Он закивал, соглашаясь, и я положил перед ним фотографию Эдуарда.

– Взгляни на этого мальчика.

Пару минут Амир пристально изучал снимок.

– Эдуард Мун, известный художник, сын знаменитого Самуэля Муна, тоже художника. Пишет отличные картины, иллюстрировал книгу мифов и легенд Треверберга. Попался Незнакомке, бедняга, не повезло. – Он поднес фотографию к глазам. – На первый взгляд, ничего необычного, но эти глаза… где-то я уже видел такие

– Где? – полюбопытствовала Лорена.

– Это было слишком давно, о смертная подруга Винсента. Наша память благосклонна к нам. Это было бы ужасно – помнить все, что с нами произошло за тысячи лет. – Он поднял голову и посмотрел на меня. – Самуэль Мун женат?

– Отдыхает между браками, – ответил я.

– Эдуард родился в Треверберге? Ты знаешь, кем была его мать?