Да, меня в этот раз забрали ночью из комнаты, прикрикнув сурово на соседа, чтобы он не мешался под ногами.
Он прямо подорвался с кровати, услышав уверенный грохот сапогов по коридору и то, что они остановились около нашей двери. Такая очень конкретная поступь товарищей, могущих себе позволить ночной грохот в тихом месте, чтобы враги народа от ужаса не смогли куда-то убежать. Подскочил и уже встречает уполномоченных товарищей около своей кровати, пытаясь сразу доложиться и показать, что он свой. А то, ведь, схватят за компанию с подозрительным органам человеком и сволокут, а потом разбираться никто не станет. Нервная и опасная у него работа.
Кажется, он очень хотел быть нужным органам прямо сейчас и даже смог что-то про меня придумать, однако, это уже никого из приехавших сотрудников НКВД не волнует в данный момент.
— Собирайтесь, — уже так на «вы» обращается ко мне старший из них, солидный мужчина с орлиным профилем.
Раньше это звучало так: — Собираемся!
В неопределенном и поэтому немного унизительном для меня лице надзирателей над заключенным.
Серьезная перемена в отношении лично ко мне! Не зря страдал и мучился в непонятках целых две недели.
Так. шаг за шагом и дойду я через полгода до такого влияния, что товарищ Сталин начнет ко мне прислушиваться немного.
Двое других мужчин в парадных гимнастерках и галифе просто замирают около двери, потом одному из них вручается мой бумажный пакет с книгами и кое-чем из местного мыльно-пенного барахла, которого я уже накопил за это время.
Значит, сюда я уже не вернусь. Это хорошо, разглядывать рожи стукачей уже опротивело конкретно.
Деньги мне вернули в итоге по моей просьбе, пусть и другими купюрами. Поэтому я смог немного закупиться в санаторном магазинчике необходимыми мелочами типа бритвы и зубной щетки с порошком.
Наверно, деньги тоже проверили на подлинность, когда забрали у меня с вещами. Смогут ли обнаружить, что они произведены ксероксом неизвестной конструкции от тех самых Древних?
Еще впаяют подделку казначейских билетов Государственного банка Союза ССР.
— Интересно, что в этот раз послужило поводом для такой спешки? — то, что Вождь советского народа работает по ночам, я хорошо знаю.
Во всех первоисточниках эта тема постоянно подчеркивается.
Поэтому не удивлен таким внезапным ночным появлением его доверенных людей. А они — точно доверенные, в парадной форме и чистых надраенных сапогах, из Кремля посланы меня забрать по личному приказу сами знаете кого.
Про это я размышляю, несясь с большой скоростью на черной машине по ночным улицам Москвы, тесно прижатый крепкими телами особо доверенных мужчин.
— Наверно, Лаврентия уже не будет, не может же он постоянно тут сидеть. Жаль, я почувствовал в нем ситуативного союзника, его мое появление сильно заинтересовало, пусть он этого никак не выдал. Да и про футбол тоже мимо ушей не пропустил, поставят его люди за границей несколько ставок на итальянцев.
Тьфу, какие люди, он же еще первый секретарь Грузинской ССР, а не нарком внутренних дел и контрразведки. Впрочем, наверняка, свои доверенные люди у него все-таки за границей есть.
Через час петляния по пригороду и городу мы влетели на скорости в ворота Кремля, те самые, которые слева от мавзолея, как я успел рассмотреть.