Если я здесь вступлю в контакт с местными партийцами или нквдшниками невысокого уровня, все может очень запутаться сразу же. Они, вполне возможно, просто испугаются докладывать наверх про такого непонятного человека.
И попробуют решить вопрос по основному принципу тех лет, нет человека — нет проблемы. Придется с ними сурово разбираться и поднимать антисоветский мятеж в глубокой провинции самой счастливой советской республики.
Да, тут только попробуй не согласиться со словами любого, даже самого глупого представителя власти — сразу же оказываешься антисоветчиком и врагом народа. А с подобными гражданами сейчас разговор очень короткий, приговор тройки и под пулю. Со мной такой номер не пройдет, однако, я даже Палантир не стал брать с собой на случай каких-то весьма вероятных проблем. Еще бегать по лесам и горам в принципе не хочу, я сюда для совсем другого прибыл.
Поэтому нужен город побольше, с более-менее высокими по своему уровню руководителями партийного органа, имеющими свободный доступ к еще более влиятельным товарищам по партии, заседающим в столице республики.
Желательно добраться именно до Тбилиси, я попробую доехать до столицы сам. Ну, есть у меня такие мысли.
Но, до Сталинири, как его сейчас называют, ехать примерно восемьдесят километров и я буду приближаться к Тбилиси. А до Кутаиси сто десять, и я буду удаляться от нужного мне места. Так что, мне лучше двигаться в сторону Южной Осетии.
Впрочем, выбора особого у меня нет, как и регулярного автобусного сообщения здесь сейчас, куда поедет первая попавшаяся машина, туда я и попаду. Если меня, конечно, еще в нее посадят.
Я остановился, снял синтетический плащ, потом бурый пиджачок покроя тех лет с широченными плечами, быстро достал из мешка тельняшку-маечку и надел ее поверх обычной футболки.
Да, сверху неуклюжий пиджак с широкими плечами из непонятного материала, внизу обычные, правда, совсем новые галифе. Была мысль устроить себе шикарные галифе с кожаными вставками, как в «Кавказской пленнице» у водителя товарища Саахова. Такой приличествующий времени стиль милитари с элементами настоящего кавказского шика.
Но, все же отказался от этой идеи с немалым сожалением. Так как я на советском Кавказе нахожусь в весьма сомнительной роли, это нужно постоянно помнить и поэтому сильно не выделяться среди окружающего меня народа. Галифе заправлены в теперь не такие блестящие сапоги, поэтому я тут же начинаю натирать их подготовленной суконкой, поставив ногу на камень, чтобы иметь вид молодцеватый и неотразимый.
Специально заказал пошив вещей в Батуми, рассказав про тридцатые годы и показав на экране ноута требуемую картинку.
В своих современных вещах я точно далеко не проеду, разоблачат, как американского шпиона при первой проверке.
Буду пока на дороге косить под морячка в отпуске, тема в эти года весьма популярная и модная, поэтому тельняшка гордо выставлена на показ.
Во всяком случае, шансов, что возьмут в попутчики гораздо больше будет.
Сразу видно, что голосует на дороге наш заслуженный товарищ, а не какой-то мелкособственнический гражданин, совсем не переживающий про всемирную революцию на всем белом свете. Еще прется куда-то по своим мелкособственническим делишкам, мешает настоящим товарищам строить народное счастье на советской земле.
То есть, такие мысли меня тоже посещают, когда я знаю и карту, и прикуп, и финальную раздачу всего этого сурового социального эксперимента. Но, я здесь совсем не за тем, чтобы исправлять его сущность и понятную социалистическую направленность.
Это за меня сам ход истории исправит неотвратимо.
Так оно и вышло, первый грузовик-полуторка проскочил было мимо меня на всем ходу, однако, потом все же резко затормозил, разбрасывая камешки из-под задних колес, приглашая меня пробежаться до него метров пятьдесят.
Ничего, я подхватил мешок и добежал до кабины, где не сразу справившись с воротком, открыл хлипко выглядящую дверь.
— Добрый день, товарищ! Если возьмете, еду до Сталинири! — спросил на всякий случай, — Или куда-то в ту сторону!